— До самого Берлина, товарищ ефрейтор Трикоз!
— А откуда? — это Людмила Лебедь. — Я хочу спросить, где старт?
«Смотри, разговорились. Что значит — вышли из подчинения».
— И погоним! От Москвы погоним!
— Значит, от Москвы будем гнать немца, товарищ лейтенант? — В голосе он почувствовал не только радость, но и горечь.
— С завтрашнего дня начнет работать кружок по изучению автодела. Милости прошу. Для личного состава взвода посещение занятий обязательно. А для других по желанию.
— О, это интересно! — воскликнула Анка Широкая. — Это не по-пластунски ползать.
— По-пластунски ползать на войне тоже надо уметь, товарищ Широкая, — отрезал Шевченко.
— И водить автомашины будем? — спросила Трикоз.
— Все будет зависеть от вашего старания.
— А я уже пробовала водить, — похвасталась Наталья. — Мне брат доверял баранку.
— А с водителями тоже будете полевые занятия проводить? — снова спрашивает Широкая.
— А как же. И без скидок, как с вами.
— Не завидую я хлопцам.
Лейтенант увидел Шубину, которая стояла поодаль. Она была серьезной, и такой разговор ей не нравился. Шевченко подошел к ней.
— Я вашу просьбу не смог выполнить, — произнес тихо. — Замотался с автомашинами... Вы уж извините...
— А я на вас надеялась, — обиженно сказала Аленка.
— Я обещаю вам, обязательно привезу краски, мне ведь еще придется бывать в городе.
Аленка не проронила больше ни слова. Было видно, что она обиделась.
— Почему Шубина обиделась? — спросил лейтенанта Уралов.
— Просила привезти краски... — и замолчал.
— А-а...
Осеннее солнце скрылось где-то за лесом.
14
Известие о том, что соседняя стрелковая дивизия грузится на фронт, принес в командирскую землянку Уралов.
— Теперь за нами очередь, — сказал он.
— С тремя винтовками на батальон?! — удивился Варфоломеев.
— Их дивизия, по-видимому, вооружена лучше нас, — вмешался в разговор Шевченко.
— Точно так же, как и наша, — ответил Уралов. — Как вы выражаетесь — три винтовки на батальон.
— Не может быть?!
— Все может, — сказал Горяинов, расставляя на шахматной доске фигуры. — Удивляться сейчас чему-то не приходится.
Горяинов участвовал в финской кампании. Весь их пятый курс послали на Карельский перешеек. И они, без одного семестра врачи, оперировали и перевязывали, накладывали шипы, мерзли и погибали. Он-то знает, что такое война. На войне много неожиданностей, много непонятного и страшного.
Шевченко вышел из землянки. Небо заволокло тучами, подмораживало. Из головы не выходили слова Горяинова: «Удивляться сейчас чему-то не приходится».
Возвращаться обратно в командирскую землянку не хотелось. Горяинов с Ураловым будут сражаться в шахматы до полуночи, не заснешь.
Зашел в землянку, где жили девчата. Теперь он не их командир. Хотя как сказать, двенадцать сестер и санитарок в штате его взвода, правда, сейчас их распределили по разным взводам. Только к одному Комаревичу пять санитарок откомандировал. Хозяйственного аппарата не хватало. А дел у командира хозвзвода при формировании невпроворот.
Дверь землянки скрипнула, выбросив пучок тусклого света. С пустым ведром выбежала девушка, чуть не налетев на лейтенанта.
— Ой! — вскрикнула Шубина и остановилась. — Кто это?!
— Лейтенант Шевченко.
— А, это вы? Я так испугалась.
— Чего ж пугаться? Фашисты сюда десантников пока не забрасывают. Далековато.
— А диверсанты? Разве их нет?
— Сейчас наши враги там, на фронте... Я, собственно, к вам.
— Ко мне?!
— Я завтра буду в городе. Смогу зайти к вашей тете. Что ей передать?
— Не стоит заходить, — перебила его Шубина. — Два дня назад военврач Травинский все, что надо, привез.
«Травинский... Да, да, он ездил в госпиталь навещать командира медсанбата. А откуда он узнал о просьбе Шубиной? Может, Уралов сказал? Или Аленка сама обратилась к Анатолию Львовичу?»
— Вы на меня сердитесь? — спросил Павел.
— Нет, что вы. По правде сказать, прошло. Я же понимаю, тогда вам было не до моих красок. Да и когда я теперь возьмусь за мольберт? Не до этого сейчас. На фронт скоро.
Как-то Шевченко возвращался из автопарка, если его можно так назвать. Небольшая полянка, огороженная колючей проволокой в один ряд. В центре соорудили смотровую яму. У входа маленький навес с каптеркой. Охраняли автомобили два водителя. Пост Шевченко проверял часто.
И бойцы всегда были на месте.
По пути он чуть не наткнулся на Травинского, который разговаривал с Шубиной. В руке он держал сверток. «Наверное, охрану парка проверял», — решил Шевченко.