Открылась дверь, н на пороге появилась Миля Абрамовна.
«Ну, вот и поговорили, — подумал Павел. — Все о Варфоломееве да о Варфоломееве. Как будто не о чем нам поговорить» .
— Доброе утро, молодежь! А я от комбата. Влетело мне, что посторонние в аптеке ночуют. Ну да ладно. Завтра что-нибудь придумаем. А сегодня ночевать обязательно приходите. Да, собственно, какой вы посторонний. Ай, люди, люди, уже успели доложить! Завтракайте, а мне надо позарез Комаревича увидеть. Литр водки попросить. Опять Травинский потребовал спирту принести. Не знаю, что и делать.
— Не давать!
— Ну как же — комбат приказывает.
И ушла.
— А ты знаешь, за что откомандировали к нам Марину Додонову? — таинственно произнесла Аленка, наливая чай в кружки. — Проучила одного нахала, наподобие нашего Травинского.
— Молодец! Значит, она не только красивая, но и отчаянная девушка! — воскликнул Павел.
— Молодец-то молодец, — повернула к нему голову Аленка и пытливо посмотрела в глаза. — Но могло быть и хуже...
— А вот и я, молодежь, — открывая дверь, произнесла задушевным голосом Миля Абрамовна.
21
Утром поступило распоряжение направить оперативную группу в село Борщево. Там будет расквартировываться медсанбат.
Кому-кому, а командиру эвакотранспортного взвода было над чем задуматься. Прежде всего, перевезти тяжелораненых в госпиталь. Ни на минуту не прекращать вывоз раненых из санитарных частей полков. Доставить все имущество, в том числе и. людей, находившихся на излечении. А машин не хватает. На гужтранспорт не приходится рассчитывать. Хорошо, что Комаревич избавился от громоздкой танковой кухни.
К полудню приехал начсандив, который привез добрую весть: на усадьбе МТС будет развернут полевой госпиталь.
С завтрашнего дня раненых будет лечить госпитальный медперсонал. Одна задача — транспортировать раненых в госпиталь — отпала.
Село Борщево не очень пострадало. Бой, видимо, прошел стороной.
Артиллеристы, которые занимали школу, безропотно передали ее медсанбату.
В селе тишина, только иногда неподалеку шлепались шальные снаряды.
Оперативная группа состояла из одиннадцати человек. Старшей — военврач второго ранга Снегирева. Хотя заправлял всем старшина Комаревич.
Снегирева остановилась на ночь у технички школы. Комаревич тоже облюбовал пустую избу тут же, невдалеке. Здесь же решили с Титовым установить движок. Остальные девчата разместились в одном из классов. Ночью Аленка в дремотном полусне услышала какие-то странные, непонятные звуки. Они исходили из подполья, словно кашляли старые люди. Алена вздрогнула, вскочила с постели, схватила винтовку. Прислушалась. Тихо. Только девчата посапывают, да Широкая во сне командует. Алена выглянула в коридор. Тихо. Прошла к наружной двери. Заперто. Остановилась у окна. Во дворе тоже никого. От луны и снега светло. Она постояла так несколько минут и вернулась. Легла, винтовку положила рядом. Закрыла глаза, но сон не шел.
И вдруг, когда уже стала засыпать, — снова странные звуки, приглушенная чужая речь. Она приложила ухо к половице и похолодела от страха. В подполье немцы! — убедилась Аленка и легонько толкнула Анку. Но та только перевернулась на другой бок. Пришлось толкнуть посильнее. Подействовало.
— Че, раненых привезли?! Я сейчас...
— Да тише ты.
Проснулись и другие девчата.
— Аня, в подполье кто-то разговаривает. Прислушайся.
— Кому же там быть? Это крысы. Спите.
— Нишкни, Анка! — толкнула ее Шайхутдинова, — Мне тоже показалось, немецкий говор.
— Че там прислушиваться, я побегу к Снегиревой и Комаревичу. — Анна подхватилась, куда и сон подевался.
Снегирева хоть и спала крепко, но, когда вбежала Широкая, тут же вскочила.
— Немцы! — как можно тише сказала Широкая.
От этого слова у Снегиревой пошел озноб по всему телу: «Прорвались, видно, ночью».
— Поднимай всех! — приказала Снегирева. — Будем огородами к лесу пробиваться. — И подумала: «Черт побери, какая светлая ночь!»
— Немцы в школе, в подполье!
— В школе?! — приходя в себя, удивилась Снегирева. — Много их?
— А разве я считала, — ответила Широкая. — Шушукаются они там.
— Подними Титова, пусть бежит к артиллеристам... Хотя нет, пусть Рая к ним сбегает. Она быстрая.
Верилось и не верилось: около недели, как освобождено село, а в подполье отсиживаются немцы. Что, они ждут прихода своих? Пробиваться, наверное, побоялись — в школе стояли артиллеристы. А теперь, узнав, что в школе женщины, конечно же, попытаются ночью уйти.