Запахло бензином, у кого-то разбилась бутылка.
— Укокошила! — вдруг закричала Анка Широкая. — Одного укокошила! Так и лежи, проклятый!
А танк приближался к Аленке.
«Придется опуститься на дно окопа, — лихорадочно думала Аленка, — тогда танк пройдет мимо и не заденет меня. Но тогда пехота прикончит. Нет, надо что-то другое придумать. Но что?! А он, как очумелый, прямо на меня прет! Что, одна я грешная, что решил со мной рассчитаться?»
Губы у нее вздрагивали, вот-вот заплачет от злости. В глазах поплыли круги.
«Не раздавил бы! Не раздавил бы!»
А танк приближался, постукивая отполированными гусеницами, пуская белые облачка перегоревшей солярки.
В голове шумело, огненная точка в затылке разрасталась. На какой-то миг она вдруг обо всем забыла.
Немцы теперь уже шли во весь рост, в зеленых шинелях и касках, сдвинутых на затылок, с автоматами.
Рядом ойкнула Анка Широкая:
— Сволочь, ключицу задел!
Снова ударили залпы. Немцы то падали, то снова поднимались и бежали за танком. Аленка переполнилась яростью — неуемною, лютою. «Ага, убить меня решили! А я жива! Жива еще!» Она со всего размаха бросила гранату. Но граната, не долетев до танка, разорвалась. Танк все ближе и ближе. Гусеница танка смела бруствер. Аленка, казалось, уже спокойно глядела, как движется над ней танк. Она наспех протерла запорошенные снегом глаза и бросила гранату туда, где двигалась пехота.
— Ага! — обрадовалась Аленка и, поняв, что немцы залегли, снова метнула гранату.— Получайте, гады!
Уцелевшие немцы лежали в снегу и стреляли. А где же танк? Аленка посмотрела в направлении огородов. Ев взгляд вдруг остановился на человеке, который полз на локтях в снегу, держа перед собой в руках бутылки с горючей смесью. Аленка поняла намерение неизвестного храбреца. Хоть бы немцы не заметили его! Время словно остановилось. Секунды казались часами. Всем своим существом Аленка хотела лишь одного: чтобы смельчак достиг своей цели и остался живым. Хотя бы дополз! Хотя бы не заметили!
Она посмотрела вперед; немцы лежали, а справа, у самых окопов, объятый пламенем, горел танк. Из открытого люка показался немец в танковом шлеме, за ним другой.
— Огонь! Залпами — огонь! — услышала издали голос Павла.
Фигура танкиста сразу согнулась, сломалась и медленно сползла в снег. Другому все же удалось спрыгнуть и спрятаться за танком... Где же третий танк? Третий тоже прошел. И вдруг раздался глухой взрыв. Еще один. По танку побежали огоньки. «Кто же этот смельчак? Отважный парень, не то, что я!»
Над белым полем все гуще и гуще растекались холодные январские сумерки.
8
Поздно вечером подошел стрелковый батальон и занял огневые позиции у села. Медсанбату и химикам было приказано передислоцироваться вглубь леса, расположенного в семи километрах от Ромашек. Кругом все горело. Аптека была раздавлена гусеницами прорвавшегося танка. Собрали только четыре наволочки лекарств. Что же делать? Чем лечить раненых? Передислокация была связана с неимоверными трудностями. Препятствием был снег. Автомашины не танки, по снегу не ходят. Намучились с ними. Но к утру передислоцировались в указанный пункт. Хорошо, что химроту временно прикомандировали к медсанбату. Она много помогла. Теперь им предстояло замаскироваться, рыть ячейки, строить землянки, разбивать палатки для приема раненых. Тут же строили душевую, санпропускник. Прежде всего зарыли глубоко в землю движок, чтобы не так слышен был его звук.
Шевченко, чуть освободившись, решил навестить Широкую. Она лежала в просторной палатке с оконцами. Дремала. Когда он подошел к ней, открыла глава.
— Лейтенант... — тихо промолвила она. — Алена уже уехала?
— Да, час назад.
— Она заходила ко мне. Снова в разведку, наверное, пошлют?
— Вроде так...
— А почему ее?
— Да потому, что она там числится.
— Знаете, товарищ лейтенант, никогда я не хвалила вам Аленку. А сейчас скажу: правильная она у нас. Такая, как надо... — Помолчала. — Много мы потеряй людей?
— Много, Анка, много.
— Их похоронили в Ромашках?
— Да, в братской могиле.
— Говорят, Кукольник ночью к немцам перебежал?
— Думаю, что это так.
Исчезновение Кукольника ошеломило Шевченко. Провел все-таки его Кукольник. Раскусил, сволочь, что за ним установили наблюдение. А до этого куда глядел, ведь полгода он был в твоем взводе!
— А может, погиб?
— Отпадает, — и перевел разговор на другое: — А как же это вы с Аленой танк пропустили? Он же рядом прошел.
— Я гранаты бросала, да че толку.
— Надо было бутылки с горючей смесью, у тебя ведь были?