Баррисс вытерла пот с лица. Ее туника была сделана из осмотического материала, ткани, которая позволяла воздуху циркулировать лучше, чем в большинстве одежды. В нее можно было завернуться, чтобы согреться зимой, ее можно было свободно накинуть, чтобы получить прохладу летом; но когда температура в тени выше температуры человеческого тела — даже раздевшись догола, ты не избавишь себя от потливости. Тебе придется просто привыкать к этому.
Когда она шла по палате, проверяя пациентов — Баррисс почувствовала возмущение в Силе. Само по себе это не было необычным — в комнате, полной раненых и умирающих, вихри энергии были частыми и неожиданными. Приближение смерти и постоянная боль имеют свойство усиливать эмоции, и подобные чувства всегда окрашивали Силу своим появлением — и исчезновением.
Но это возмущение было особенным. Трудно описать, но оно казалось более знакомым, чем смазанные ощущения, исходившие от палаты. Когда она сосредоточилась — Баррисс поняла, что оно идет от кого-то, кого она знает лучше, чем временных постояльцев. Она сконцентрировалась еще сильнее и внезапно поняла, кто это был.
Джос Вондар.
Опять — и это не было необычным со времени смерти Зана Янта. Кто-то может думать, что врачи привыкают к смерти больше остальных, но по ее опыту — это было редкостью. Они день за днем сражались против последней тьмы — порой побеждая, порой проигрывая — но когда она приходила за их друзьями или близкими, врачи были такими же, как все. Знать врага — не то же самое, что породниться с ним.
Баррисс нахмурилась. Даже так, что-то здесь было странным. Она не чувствовала печали в Джосе, который в нескольких шагах от нее проводил операцию. Нет, это было что-то иное. Гнев? Отвращение? Нечто среднее межу ними?
Чем бы это ни было, он нуждался в помощи. Она это знала.
Баррисс направилась к операционной. На данный момент выдалось относительное затишье; она может выкроить несколько минут, чтобы разузнать, что же вызвало то волнение, которое она продолжает ощущать.
— Как продвигается? — спроил Ваэтес
— Пока что никаких сюрпризов, — ответил Джос. — Толк промокнула ему лоб. Позади Джоса мирно спал забрак, его головные и нательные татуировки светились под галогеновыми лампами. — Я вытащил осколок пули из В-нерва, и, похоже, что проводимость импульсов к периферии все еще функционирует; по крайней мере — большая часть. Он снова сможет давить на спусковой крючок, если выживет. Но для этого надо сначала закончить операцию на сплетении.
— Можешь его стабилизировать?
Джос сморгнул. Капля пота, которую пропустила Толк, скатилась ему в левый глаз.
— Может быть. Зачем?
— У нас шестнадцать раненых, которым нужна операция, и несколько из них ждать не могут. Если можешь сунуть этого клиента на лед и заняться им потом — нам пригодится твоя помощь.
Джос пожал плечами.
— Заморозка всегда рискованна. Я думал, что этот парень дорого стоит.
— Стоит, но я не хочу позволять другим умирать вместо него. Стабилизируй его, Джос. Ты нам нужен.
Джос кивнул. Полковник ушел, собирая короткие отчеты с других столов. Джос повернулся к анестезиологу и проговорил:
— Вгони его в крио-циклическую заморозку и отложи куда-нибудь.
— На сколько?
— Не знаю. Максимум. Часа четыре.
Если к тому времени Джос не закончит с другими пациентами — полковник Омант может отправляться из холодильника в топку; четыре часа было пределом того, сколько способно пережить разумное существо, находящееся в подобном состоянии.
Когда Джос менял перчатки и халат, один из полевых медиков проходил по залу, толкая очередные носилки. Он притормозил в дверях.
— Эй, док, как дела у забракской мрази? Сдох в мучениях, надеюсь?
— Он в крио-стазисе. — ответил Джос.
Медик-тви’лек покачал головой, от этого движения его лекку мотнулись.
— А у тебя покрепче нервы, чем у меня, док. Убей сеп моего друга — моя рука точно бы не удержала скальпель.
Джос нахмурился.
— Ты о чем говоришь?
— Ты не знал? Забрак был главой отряда наемников, который вел наступление на «Ремсо». Командир ударных сил органиков и дроидов, которые первыми ударили по нам.
Медик пошел дальше, оставив Джоса стоять в зале и чувствовать себя так, словно его только что пырнули электропикой на полной мощности. Ярость прокатилась по нему, темная и неукротимая. Его рука прорвала перчатку, которую он надевал.
«Командир ударных сил органиков и дроидов, которые первыми ударили по нам».
Ситово отродье на столе, чью жизнь он пытался спасти, было напрямую виновно в смерти Зана!
Баррисс без труда нашла Джоса Вондара. Ярость, что кипела в нем, была мазком тьмы посреди операционной; она могла ее почувствовать, почти что прикоснуться к ней.
На подходе Баррисс увидела Толк, появившуюся из освежителя, одергивающую чистую хирургическую блузу. Она направилась наперерез ей.
— Толк, как дела у Джоса?
— Не очень, — хмуро ответила медсестра. — Догадываюсь, что ты про это знаешь. Он только что провел два часа, работая над пленным забраком в тяжелом состоянии.
— Я понимаю, что работать с забраком — в особенности с забраком-врагом — сейчас может быть тяжело для него, но я почувствовала очень сильную ярость, исходящую от Джоса. Это не могло ее вызвать.
— Не это. Мы только что узнали, что забрак был командиром отряда наемников, который атаковал нас на прошлой неделе.
— Понятно, — ответила Баррисс. — И каково сейчас состояние пациента?
— Д’Арк приказал заморозить его, пока не разгребем завал. Как только разберем — Джосу полагается вернуться и закончить его штопать.
Баррисс кивнула.
— Прогноз?
— Тридцати, может — сорока процентные шансы на выживание — со специалистом по забракской нейрохирургии. Малейшая ошибка, сделанная не вовремя, может его убить. Джос не специалист — к тому же он вымотался и не совсем трезв. И еще через два часа ему надо будет попытаться спасти того, кто в ответе за смерть его лучшего друга.
Баррисс покачала головой, не веря своим ушам.
— В таких обстоятельствах, если пациент умрет — никто не посмеет винить Джоса.
— Конечно нет. Но я его знаю, Баррисс. Даже если он изо всех сил будет пытаться, а Омант умрет, рано или поздно Джос посмотрит в зеркало и задумается — не сделал ли он это нарочно. Не думаю, что он сможет с этим жить, это съест его изнутри.
Баррисс промолчала. Это и в самом деле была мерзкая ситуация; если честно — она не могла себе представить, как бы она могла стать еще хуже.
— Ты можешь помочь ему? — спросила Толк.
Она вздохнула.
— Я могу попытаться.
Эвакуаторы наконец перестали прибывать. По локти закопавшись в клона, нашпигованного осколками гранаты, Джос услышал как кто-то сказал, что бой, который вызвал дикий наплыв раненых, в конце концов, закончен. Говорили, что сепаратисты потеряли боевых дроидов чуть ли не в половину от того, сколько клонов было у Республики, но это не особенно утешало.