Я ощутил, как ускорилось ее дыхание. Невеста дракона разомкнула губы, чтобы что-то мне сказать, но не решалась:
– Что ты видишь... в своих снах?
– Я вижу, как целую тебя.
– И как... как ты это делаешь?
– Я делаю это нежно. Как только могу. Но надолго меня не хватает. Ты слишком сладко пахнешь, чтобы я мог долго медлить...
– Что ж, твои откровения мне очень льстят, Денис. Но порой предвкушение праздника лучше самого праздника.
– Ты даже не представляешь, как мне трудно от мысли, что я не могу к тебе прикоснуться в реальности.
– Это... – у Ренаты заблестели глаза, – это не я так решила... Прости, Денис.
– Но почему? Неужели ты не можешь поступать так, как велит тебе сердце? Разве ты не вправе сама решать, чего ты хочешь? Скажи мне.
– Ты не понимаешь... Не понимаешь.
– Так объясни мне! – не выдержал я и психанул.
– Пока на мне эти бусы, ко мне не сможет притронуться ни один мужчина.
– Ч-что?
– Ты слышал, это так. Я принадлежу только ему. Такова его воля.
Эта новость словно ударила меня по голове, отчего мысли смешались в один плотный комок.
– Черт подери, но если оно мешает быть свободной, то почему бы тебе просто не разорвать это чертово ожерелье?!
– Я... я не могу. Ты не понимаешь, Денис.
– Прости, но я и вправду не понимаю. Отказываюсь понять.
– Если я разорву ожерелье верности... это будет мой последний день. Без него я утрачу всю свою силу. И просто исчезну. Навсегда.
Теперь все стало на свои места. Я внезапно понял, как трудно Ренате делать выбор. И почему этот выбор всегда делается одинаково – в пользу верности Галактиону. Здесь даже нечего обсуждать: она навеки стала заложницей этого артефакта. И все равно я был верен своей мечте.
– Знаешь, – признался я в терзаниях, – мне не особо хочется возвращаться.
– Ключники не должны видеть, что ты...
– Нет, я не об этом. Я не хочу возвращаться обратно – в свой мир.
– Что? Нет, Денис... Нет и еще раз нет! Ты не можешь! – протестовала Рената.
– Нет, я могу.
– Нет! Ты не понимаешь, о чем сейчас говоришь!
– Я говорю о том, что хочу всегда быть рядом. Потому что это и есть то, чего я по-настоящему хочу.
– Денис, – испуганно твердила девушка, – умоляю тебя, не сворачивай с пути! Твоя единственная цель – это возвращение домой. И нет ничего важнее этого.
– Для меня есть.
– Серьезно? И что же это?
– Это ты.
Рената смотрела в мои глаза и не могла найти слов, чтобы ответить. Вместо этого она приблизилась ко мне вплотную и дотронулась к щеке ладонью.
В отличие от окружающих, узница ожерелья могла касаться чужого тела. И по нежному поцелую я прекрасно ощутил, что мое тело для нее отнюдь не чужое. Каждая клетка внутри меня желала только одного – чтобы это продолжалось вечно или переросло во что-то более глубокое. Более горячее и сильное. Но со связанными руками оставалось лишь надеяться и ждать ее решений.
– Ты должен сделать это ради меня, – прошептала Рената и снова прикоснулась к губам. – Пообещай мне, что сделаешь все для возвращения домой. Если ты и вправду чувствуешь то, что и я. Просто обещай мне, Денис Вайт Бер.
Она отстранилась, не дождавшись моего ответа, и поднялась над поверхностью воды. У нее из спины появились роскошные крылья, которые за пару взмахов набрали высоту. Рената превратилась в ночную бабочку и улетела прочь. А я остался наблюдать за ее меркнущим силуэтом, пока тот не растворился в тени замковых стен.
Вот и конец сказке.
Добравшись до берега, я заметил балахон – он одиноко лежал на песке, брошенный хозяйкой. Хотел его спрятать от любопытных глаз, но материал растаял прямо у меня в руках. От мантии осталась только голубая пыль.
Так что надев рубашку, я вернулся к дубу и сам застегнул браслеты. Кроме одного – правая рука осталась свободной. Впрочем, Клавдия этого не заметила. Все, на что она обратила внимание, вернувшись с волком – это странная улыбка на моем лице.
– Ты чего улыбаешься? Все нормально? – спросила подруга.
– Да, – ответил я лаконично.
– О, хоть разговариваешь со мной уже. И на том спасибо... Слушай, с трудом мы догнали того паршивого кролика. А когда прижали его к скале, то он куда-то испарился. Будто и не было. Чертовщина какая-то, ей богу!
– Извини, что я обиделся на тебя. Я в самом деле был дурак.
– Что? Что-о-о?! – протянула Клавдия, заулыбавшись. – А-ну... а-ну колись давай, ты что-то от меня скрываешь! К тебе тут кто-то приходил в мое отсутствие, а? Признавайся...
– Нет, никто не приходил. Все было тихо – только сверчки.
– Ага. И потому лыба такая?
– Да нет, просто вот подумал, что на озере ночью очень красиво. Наверное. Потому и улыбаюсь.