Теперь я точно нищий. Ее родным это не понравится. Наверное, это очень больно – стать обузой для близкого тебе человека. Чувствовать, как он сдерживается, чтобы не упрекнуть тебя в проблемах. Чтобы не признаться, что не верит твоим рассказам. Что ему в конце концов... стыдно находиться рядом с тобой.
Ну вот, и где же тогда правда: кому я сделаю лучше своим возвращением? Лене, которая давно не ждет своего испарившегося мужа, или себе – получив возможность наблюдать, как она теперь разрывается между мной и своей новой жизнью?
Дьявол! Будь он проклят тот день, когда я свалился в Ивару! Ненавижу это место... Но по закону подлости теперь оно стало моим домом. И похоже, что мне больше нет смысла покидать эти земли. После завтрашнего поражения просто уйду в лес, подальше от этих чертовых цепей. Чтобы они не смогли дотянуться до моих рук и снова протащить как куклу. Я не кукла! И поступлю так, как того захочу!
В ответ на мой упрямый прищур небо озарилось, и грянул гром. Передо мной вдруг выросла тонкая фигура – девушка с мокрым лицом и темными от тревог глазами. Как и прежде, она сверлила меня взглядом, вызывая неловкость. Вот только теперь вместо Лены под деревом стояла Рената. И она не собиралась исчезать.
– Рената?! – воскликнул я от удивления.
Зачем она пришла в такой дождь? Я ведь ей нагрубил и сказал, что не хочу ее видеть... Сейчас мне было стыдно за эти слова. Потому что видеть ее – как вдыхать воздух: даже если ты откажешься от него, то все равно не выдержишь и сделаешь вдох. Без воздуха ты не можешь жить. Даже если он хлещет тебя каплями дождя.
– Прости меня, Денис. Я не должна была скрывать это от тебя.
Гостья была одета в балахон, но по волосам бежала вода. Сверкнула молния, и я заметил, как дрожат ее губы – может, от холода, а может, она просто не могла найти правильных слов для объяснений.
– Так почему же скрывала?
– Я... я не знаю... Просто не знаю. Не хотела, чтобы ты думал о ней. – Рената приблизилась ко мне и коснулась щеки мокрой прядью. Я ощущал, как ее тело вздрагивает от сырости и инстинктивно дернулся, чтобы обнять. Но только звякнул цепями.
– Но ведь это нормально. Когда муж думает о своей жене. Разве нет?
– Да, – содрогнулась Рената и вытерла щеку от внезапной капли. – Ты прав, так и должно быть... Наверное, я просто хотела помешать неизбежному. Тому, что произойдет независимо от моих желаний. Хех, – грустно усмехнулась девушка, – как видишь, ничего не помогло. Все стало на свои места.
– Прости...
– Нет, это ты меня прости... Наверное, ты рад узнать об этом сейчас. Ведь ты скоро увидишь ее. Вернешься обратно. Домой.
– Рената, пойми, я...
– Нет! Ничего не говори! Это я была не права и понимаю твой гнев. Я заслужила это. И... хочу, чтобы новость о жене стала твоей опорой в завтрашней битве. Теперь тебе есть что терять. Твой мир зовет тебя. Он и так слишком долго ждал твоего возвращения. Пришло время сделать то, к чему ты шел все эти семь лет.
Она закончила, но я не решался повторить свои слова. Не мог набраться смелости сообщить о чувствах – глубоко в душе мне было стыдно признаться в этом вслух.
– Проблема в том, Рената, что я не хочу возвращаться.
– Что?! Да что ты такое говоришь?! Как ты можешь так поступить со своей жизнью, со своей женой?! Ты подумал о ней – возможно, она прямо в этот момент смотрит на твою фотографию и плачет у окна! Ты нужен ей...
– А если нет? – перечеркнул я все доводы.
– С чего...
– С того, что я почти не знаю ее. И не хочу причинять ей боль своим чудесным возвращением. Что если она давно смирилась с моим отсутствием?
– Ты не можешь этого знать, – перечила Рената.
– Что если... на фотографии в ее руках... вовсе не тот человек, который говорит с тобой сейчас?
Рената провела ладонью по моей груди и ответила вопросом:
– А ты не думал, что и я не совсем то, что ты видишь перед собой?
– Нет, – улыбнулся я. – Мне незачем об этом думать. Ведь я не вижу – я чувствую тебя сердцем.
Поджав губы, Рената уткнулась в меня холодным лбом. Мы стояли так несколько минут, слушая дождь. Но затем она сняла с меня оковы и позвала за собой:
– Я хочу тебе что-то показать.
Глава 36. Секрет Ренаты
Освободившись от браслетов, я пошел вслед за ней. Мной овладело чувство дежавю, но я прекрасно понимал, что идем мы точно не на озеро. Наш путь устремлялся вглубь леса – того самого Леса мертвых, частью которого стал Леон и сотни других проигравших. Стоя спиной к этому огромному кладбищу, я старался не думать о плохом. Но когда ты идешь сквозь лес с лязгающими на ветру цепями, то мрачные мысли так и лезут в голову. Ночью и тем более в грозу здесь становилось не по себе.