Он поднимался по подъезду, надеясь на то, что вывихнул плечо. Надеялся на то, что не сломал кость. Пытался нащупать левое плечо здоровой - правой рукой, но ничего не ощущал.
Уже дома он снял куртку и увидел, плечевая кость спустилась куда-то вниз по руке, а на ее месте осталось плато из мышцы. Стоя перед зеркалом он надавил на то место, где должна была начинаться плечевая кость, но ничего не ощутил. Как позже сказал доктор - смещенная кость придавила нервное сплетение, а потому все онемело. Все это сопровождалось болью. Тянущая боль длилась периодами по две-три секунды, отступала на одну секунду, чтобы дать ему передохнуть, а затем возвращалась.
Вызвал скорую помощь. Спустя полчаса он сидел в перевязочной городского травмпункта номер 4 и ждал доктора. Молодой травматолог зашел, потирая глаза, похоже он только проснулся. Сказал, что судя по снимку ничего страшного нет. Медсестра вколола обезболивающее в дельтовидную мышцу и уложила его на кушетку. Чтобы он не шевелился при вправлении, она подперла его своим толстым бедром и так и стояла, глядя на снег за окном, пока травматолог не вставил плечо на место. Когда травматолог вправлял плечо боль усилилась, перед концом раздался хруст - это зазвенели сухожилия и связки, как струны, и плечо встало на место. Боль пропала. Похожее облегчение испытываешь, когда долго не можешь попасть в туалет, а дело у тебя серьезное, и, наконец, попадаешь.
Второй вывих случился годом позже на чемпионате по самбо. Он бросил соперника через бедро и сам приземлился на локоть. Знакомое онемение подсказало, что случилось. Схватку он выиграл, а призом стал привычный вывих плеча.
Третий и четвертый вывихи смешались в памяти. Один из них случился, когда он помогал толкать чью-то машину, застрявшую в грязи: автомобиль покатился назад, а он уперся в него руками, а дальше онемение, повисшая рука и так далее... Другой вывих застал его в тренажерном зале. Во время разминки. Слишком сильно махнул рукой.
В тот день, на другом берегу, случился пятый вывих. Он уже не переживал. Вывих в тренажерном зале он вправил сам. Сидя на остановке, возле туши зверя, он тоже попытался вправить сам, но не было сил.
Он лег на скамейку. Травмированную руку он взял за запястье здоровой рукой и прижал к телу. По бедру текла кровь - зверь разодрал ему всю ногу. Он слышал, что на бедре есть большая артерия, и если ее задеть, то можно умереть за пару минут. Так он пролежал почти полчаса. Ждал неизвестно чего. Радовался, что не задета та самая артерия.
Туша зверя лежала около скамейки. Зверь не издавал никаких звуков. Вороны улетели. Кругом было тихо.
Подъехал автобус. Внутри был только водитель. Он открыл дверь и крикнул:
- Приятель, ты как? - Водитель смотрел на медведя. - Он что, жив?
Он пожал плечами, не оборачиваясь на водителя.
- Я вызову кого-нибудь, держись!
Водитель закрыл дверь и вжал педаль газа.
Он задремал. От усталости. Кровь уже не текла по ноге, или кожа больше не ощущала этого. Стало прохладно. Хотя солнце светло точно на него.
Он решил, что сейчас выглядит, как жертва на какой-то древней церемонии. Послеобеденное солнце, мертвый медведь, и он, ни живой, ни мервтый, но очень уставший. Но никакой бог так и не решился принять его. Может они там спорят, стоит ли он того? Или он просто им не по вкусу и они ушли по своим божьим делам, а он так и остался на алтаре, позабытый. Может, скоро вернутся вороны, чтобы придать ему чуть более гротескный вид.
Но появились не вороны, а полицейская машина. Он видел, будто через запотевшие стекла, хотя очки не носил. Кто-то говорил с ним из-за туши медведя, будто используя ее в качестве баррикады. Он не слышал, но из вежливости промычал в ответ.
Человек подошел к нему. Помог подняться и посадил в машину. Посадил на заднее сиденье и дал воды. Он выпил полбутылки. Стало легче. Зрение вернулось, и он узнал офицера, который выстрелил в него из тазера утром.
- Сэр, я везу вас в больницу, - сказал офицер, глядя на него через зеркало заднего вида.
Он кивает и выпивает половину того, что осталось.
- Вы что убили медведя?
- Похоже на то.
- Тем ножом?
- Черт! А нож-то еще в нем. Твою ж мать. Чем мне хлеб теперь резать...