У Марины, сердце подпрыгнуло — Петр, только без обычной своей бороды и трёхдневной щетины, как под конец было, и без гривы своей до плеч. Ну, конечно, же, это он. Но тут, возникла мгновенная догадка: нет, не Петр это, а Михаил, и сердце сжалось от боли.
— Михаил, здравствуйте, рада вас видеть. Какими судьбами в Москве? — Марина, как могла, сдерживалась, чтобы не разреветься. Зачем, он здесь, для чего мучает ее, напоминая о том, чего и так не забывалось ни на минуту?
— Девушка, вы кое-что позаимствовали у меня, а мне без этого никак, так что пришлось приехать? — в его улыбке появилась искра лукавства.
— Михаил, я не понимаю о чём Вы? — недоумевала она.
— Сердце моё у Вас на хранении, не могу без него, и я не Михаил, я всё-таки Пётр.
Марина замерла, слишком резкая смена впечатлений, вогнала ее в ступор, она смотрела на пришельца, широко раскрытыми глазами и боялась снова, как минуту назад поверить в свое счастье.
— Марина, что с тобой? — начал волноваться Петр. Наконец, до нее стал доходить смысл его слов, и она еще умудрилась ответить ему в той же манере.
— Не знаю, что и сказать, меня за шкурой и орехами кедровыми в тайгу посылали, а не за сердцем, — Петр смотрел на нее в полной растерянности.
А Марина продолжила:
— Но мне нужен только мой любимый медведь! — и радостно засмеялась.
Пётр сбросив с плеча спортивную сумку, широко раскинул руки, и девушка радостно кинулась в его объятья.
— Как же мне тебя не хватало! Я соскучилась! Петя, это точно ты? — Марине вдруг пришла мысль, что перед ней всё-таки стоит Михаил, а она его так крепко обнимает, и она отшатнулась от него в сомнениях.
— Мариш, ты что? Это я! — такого поворота мужчина не ожидал, — как тебя убедить-то? — задумался он на минуту.
— А, помнишь, как ты боялась меня, помнишь, думала, что я тебя сожру? А, ночи наши, помнишь? — и у самого в глазах искры вспыхнули.
В это время на площадке приоткрылась дверь соседней квартиры, и оттуда высунулась любопытная голова тёти Гали — вездесущей соседки-сплетницы.
— Да, помню я! Всё помню, — смеялась Марина, втаскивая Петра за руку в квартиру.
Захлопнув двери и заперев их на все замки, чтобы счастье больше никуда не упорхнуло, девушка наконец-то отпустила все запреты последнего времени. Запреты на радость, счастье и любовь. В это невозможно было поверить: её мысленно похороненный и стократно оплаканный, но так и не забытый любимый, стоял перед ней целым и невредимым. А он не мог оторвать от неё глаз.
Дольше это терпеть было просто невыносимо, теряя по дороге одежду, и сбивая преграды в виде стульев и ещё чего-то на своём пути, влюблённые добрались до постели. И всё, утонули: в страсти, в ласках, друг в друге. Всё повторилось, но всё было ново! Ну, это и понятно, не надо теперь вглядываться в окно, не близок ли рассвет, прислушиваться, не начались ли судороги, предвещавшие скорое преображение. И вообще, впервые влюблённые встретились днём и торопиться им было некуда, поэтому всё было по-другому…
… Когда страсти понемногу утихли, они лежали в постели и просто отдыхали, Марина, наконец-то разглядела все шрамы, оставленные медведем на теле Петра. Они были ещё свежими, и довольно грубыми. Зрелище не для слабонервных, Марина нежно, боясь причинить боль, проводила пальцами по розовым корявым рубцам, изучая каждый из них в отдельности, и от увиденного у неё щемило сердце:
— Это чудо! Просто фантастика, что ты остался жив! — наконец, ей удалось сформулировать свою мысль.
— Так и должно было произойти, это справедливость, — поймав её руку и целуя пальцы, буднично и просто сказал Пётр.
— Но как? Как так получилось, что ты смог убить голыми руками медведя? И почему обманул нас всех? Зачем? — Марина, вспомнила тот момент, когда он откликнулся на Полинин призыв. Тяжело вздохнув, Пётр по прядку, в подробностях поведал девушке историю, которую ещё недавно рассказывал бабке Матрёне…
Прошло несколько дней, Марина бегала по утрам на учёбу, но при первой же возможности мчалась домой. Подруги, не видевшие её два месяца и считавшие, что она всё никак не может склеить осколки своего сердца, после вероломства Антона и Оксанки, были приятно удивлены её оптимизмом и совершенно не понимали, куда она сбегает с пар? Уж не говоря о том, чтобы задержаться после них и зайти в кафешку поболтать, или прошвырнуться по торговому центру. А она и не посвящала их в свои дела, жалко было тратить время на всю эту ерунду. Если бы девчонки только знали, какие преграды и трудности она прошла за это лето, чтобы быть вместе со своим снежным человеком, со своим любимым медведем…