— А, теперь будут расспросы. Я жду! — требовательно заявил Антон.
Всю дорогу, а она была длинной, Марина растирала и отогревала руки грязного бомжа, укутывала его и целовала в макушку. На лице девушки в зеркальце заднего вида Антон мог уловить и смятение, и улыбку, и слёзы. А она, не задумываясь, поверит ей попутчик или нет, выкладывала всю историю с того момента, когда, разочаровавшись в любви, кстати, по его вине, поехала в Калиновку за снежным человеком…
Глава 40
— Мариш, если б я не видел, что медведь исчез из запертой клетки, и там не оказался этот голый мужик, ни за что не поверил бы. Да и сейчас как-то стрёмно, — дослушав до конца, проговорил Антон, — но допустим, что всё это правда. Надеюсь, он обратно больше не собирается превращаться в медведя?
— Не знаю, сама об этом думаю. Раньше утром обратно становился медведем…
— Ну, и куда мы его везём? — недоумевал парень.
— Ко мне, — ни минуты не сомневаясь, просто ответила девушка.
— Как, к тебе? Он же и квартиру разгромит, и тебя сожрёт вдобавок! — ахнул Антоха.
— Не сегодня, слишком слаб, боюсь, не выживет. Эх, бабулю бы сюда, она у меня волшебница! — сожалела девушка, заботливо расправляя спутанные грязные волосы бомжа.
— Я, уж понял… Марин, а как ты думаешь, это тот, который человек или, который медведь?
— Да не знаю я, — нервно откликнулась девушка, — они похожи были, как две капли воды. Пётр, который ко мне вернулся, здоров и прекрасно выглядит, а этот чуть живой. К тому же, теперь их можно отличить: у того шрамы по всему телу и на лице слева ещё свежий. Но мне нужны знаки из прошлого!
— Если к тебе приехал Пётр, то этот, стало быть, настоящий медведь. Зачем он тебе? — недоумевал Антон, — тебе двоих-то не слишком много?
— Антоха! Ты бы помолчал хоть немножко! Мне и без тебя тошно! Как представлю, что я всё это время Михаила за Петра принимала, просто выть хочется! Выходит, я предательница, променяла любимого на зверя и не почувствовала! А он в клетке сидел на цепи!
— Ладно, Марин, извини. Ты разбирайся, кто есть, кто, нужна будет помощь, обращайся…
Украдкой, брезгливо наблюдая, как его подружка трепетно и нежно прижимает к себе этого ужасного грязного не то человека, не то зверя, Антон поражался и одновременно понимал, что сейчас шансы его с Мариной на нуле. Но, это пока, во-первых, ещё не ясно, что это за чудовище они подобрали, очухается гад, вынесет у Маринки всё ценное, да и поминай, как звали. Во-вторых, если всё, что он услышал от подруги не её буйные фантазии, то на кой чёрт ей сдался этот медведь? Только опасен, конечно, ну, хотя, может ещё и сдохнет. А в-третьих, он — Антон ещё покажет, на что способен. Да и любопытство никто не отменял. А такого драйва, как сегодня, он, вообще, не испытывал никогда, так почему бы не поучаствовать?..
Мужчину всё-таки решили устроить в съёмной квартире Марины, главное, успеть привезти его туда до рассвета, а там, будь, что будет! Других вариантов, всё равно не было…
Глубокой ночью втащить в лифт человеческое тело, и потом до квартиры, не привлекая внимания, казалось совсем не сложно. Но Антон и Марина вдвоём еле доволокли его сначала до лифта, потом до дверей и, из последних сил до дивана.
— Антоша, как же ты его один до машины донёс, да ещё бегом? — отдышавшись, изумилась Марина.
— Сам не знаю, как вышло, со страху, наверное… — пожал плечами парень, — Марин, а ведь у него жар, похоже? Я думал, мы труп привезли, а он, как печка. Может, скорую вызовем?
— Что же делать-то? Так бабули не хватает. А если его в больницу увезут? А он там медведем станет? — Марина хлопотала возле мужчины. Его вид, конечно, удручал и пугал, но хоть жив пока.
— Ну, есть вариант утром ветеринара ему привезти, — хмыкнул Антон, но видя, как нахмурилась подруга, добавил, — хотя есть ещё идейка: одноклассник у меня фельдшером на скорой работал, может, и сейчас там же. Только ночь ведь на дворе, не будить же человека?
— Я думаю, всё-таки будить, мы его только ночью можем показать, — такой жалобный взгляд Антон вынести не смог. Созвонился с приятелем, разбудил и поехал за ним.
Девушка, тем временем, намочив полотенце холодной водой разбавленной уксусом, положила его мужчине на лоб, а потом решила обтереть всё тело целиком, заодно и отмыть. Она то и дело меняла воду, смывая мыльной губкой грязь, а кое-где и запёкшуюся кровь. Он был измождён, живот впал так, что вместо него образовалась глубокая яма, обрамлённая по краям остро торчащими под кожей, рёбрами. В курчавых чёрных завитках, обильно покрывавших грудь, набились опилки, по всему телу какие-то ссадины и царапины непонятной природы переходили в коросты, синяки и кровоподтёки, а на шее, словно у висельника, чернело кольцо от ошейника. Вспомнив, каким сильным крепким и ладным был Пётр, когда она увидела его впервые, Марина разрыдалась.