Вдруг, он, смахнув рукой капли с лица, снизу-вверх пристально взглянул ей в лицо. Марина замерла с лейкой в руке, не в силах отвести взгляда от его чёрных, обрамлённых мокрыми длинными ресницами глаз. В них была целая бездна смятения и вопрос, который он мог и не озвучивать.
— Так уж вышло, прости, — ответила она ему, тоже только взглядом.
Он резко поднялся, голова практически доставала до потолка, и, нагнувшись к девушке, властной рукой собственника притянул её к себе. Она не противясь, подалась всем телом ему навстречу. Вода из душа в Марининой руке лилась на пол, её футболка была мокрой, хоть выжимай, а они всё никак не могли оторваться друг от друга. Этот поцелуй, как будто ставил жирную точку в той неразрешимой проблеме, которая мучила их обоих. Непробиваемая стена, выстроенная Петром за последние дни, сначала дала трещину, а потом рухнула, не выдержав силы любви. Он больше не мог противиться чувствам, его любовь к Марине оказалась намного сильнее обиды, даже такой глубокой. Они снова были вместе и телом, и душой…
Лёжа в постели, после нового обретения друг друга, они молчали, и это их не напрягало, всё встало на свои места. Но, тем не менее, Марина не могла не задать Петру вопроса, возвращавшего их назад к неприятной для обоих теме:
— Ты же видел меня с Михаилом, почему тебя так ошеломило, то, что я рассказала? Ты не догадывался? Ты не понимал, что ли?
— Я был медведем. О чём я мог догадываться? Я жил простыми инстинктами. У меня оставалась одна связь с человеческим миром — любовь к тебе! Или даже не любовь, не объяснить, — это какая-то потребность в тебе, тоже инстинктивная. Как реальность, данная нам в ощущении, истина, не требующая доказательств! Когда я стал медведем, она одна не утратилась, просто изменилась. Я ведь его-то даже не узнал сначала, и тебя я не узнал, просто почувствовал! Чем я жил в это время? Хотел на волю, рвался в лес, ненавидел решётки! Потом появился он, сначала всё было нормально, он был дружелюбен. А потом я почуял тебя, и он тоже это понял, дальше началась война. Он хотел меня растоптать окончательно, у него почти получилось…
— С тех пор, как я нашла тебя и поняла, что это ты, меня мучает один вопрос, — начала девушка.
— Зачем он это сделал? — Пётр читал её мысли.
— Да! Зачем ему это? Ведь у него же всё было: налаженная жизнь, крепкий хороший дом, любимая жена, у него скоро появился бы малыш. Чего ему не хватало? Он получил вольную, можно сказать! Живи да радуйся!
— Хороший вопрос, — размышлял Пётр, — я думаю, у него была потребность доказать, что ли самому себе, что он достойнее меня быть человеком. Наверняка им двигало что-то подобное, может зависть какая-то…
— Я не пойму, в чём ему было тебе завидовать? — недоумевала Марина.
— А, тому, что в глубине души он продолжал осознавать, что остаётся медведем, а я остаюсь человеком. Вот этого он мне простить и не мог. Он упёрся в это так, как будто в этом весь смысл его жизни. Для него это война по всем фронтам, и цена победы его не волнует…
Вот так! Это война! А, Марина выходит, была одной из тех цитаделей в обороне Петра, которая сдалась без боя…
После долгого молчания она спросила, не оставлял ли Пётр чего-то её бабуле, а он подтвердил:
— Оставлял и не просто оставлял, а наказывал передать тебе, — продолжил мужчина, — золото в слитках, то, что от отца осталось. Там довольно много, на целую жизнь хватит. Подумал, кому оно попадёт, если не вернусь? Хотел, чтобы стало твоим. Она тебе отдала его?
— Нет, ты же жив, да и не надо мне его без тебя! Счастье ведь не в этих жёлтых крупинках. Я понимаю, что многое доступно, если есть средства, но ты-то остался бы недоступен… Зато Михаил замучил расспросами про отцово наследство. Интересно, откуда он знает? Кто ему мог рассказать об этом?
— Что-то знает, но видно не всё, раз вопросы задаёт!
— Я думаю, он даже не совсем в курсе, что ищет, про содержание наследства ни разу не говорил.
— Он просто тебе не говорил, хотя, как знать… Как же он на меня зол, я только теперь это понимаю: он отобрал мою жизнь, но этого ему показалось мало, он отобрал у меня любовь, и вот теперь моё наследство не даёт ему покоя!
— Он не отобрал у тебя любовь, — возразила Марина, — он украл её обманом, но, даже получив желаемое, счастья не достиг, потому что я любила в нём тебя!..