— Что за черт? Блокировали импланты? Как?.. — мелькнуло в уплывающем сознании Михаила.
И простояв на ногах еще секунду, он мешком рухнул на крыльцо, проваливаясь в сон.
Сложно было сказать, сколько этот сон продлился. Час. Сутки. Десятилетие. Все это время Михаилу ничего не снилось. Но и отдыха сон не дал. А пробуждение принесло звенящую пустоту в голове, путающиеся, не корректируемые нейронетом мысли. Тяжесть в руках и ногах. Слабость зрения и слуха.
Медленно приходя в себя, Михаил пытался нервными импульсами дотянуться до наноимплантов, запустить нейронет, разбудить друзей. И вдруг до него дошло, что ничего этого больше нет. Что он теперь заперт в своем теле в полном одиночестве. Нет больше грубоватого Артемки, разумного Егора. Нет Маринки, его Маринки… Нет испуганного Максима Ильича.
Никого больше нет.
Только звенящая пустота.
Все внутри Михаила кричало от ужаса. От невыносимой боли потери.
Ощущение страшного одиночества, какого он не испытывал еще никогда в жизни, нарастало медленно, по капле. И где-то на периферии сознания билась мысль: «Иногда человек убивает не только из-за страха или голода. Иногда человек убивает, потому что хочет помочь».