Перед уходом из Батаева партизаны совершили налет на районный центр Хотимск. Бой был хорошо спланирован. В город ворвались четыре группы партизан, которых вели проводники из местных жителей, две же группы отрезали Хотимск от основной магистрали. Медведевцы сожгли мост, разгромили телефонную станцию и управу.
Через несколько дней отряд вернулся под Клетню, в лесничество с романтичным названием Красный Дворец, где восстановил старые связи с отрядами Семенова и Глебова. Первой операцией по возвращении стал разгром фашистского аэродрома под городом Мглином. При этом было сожжено несколько самолетов. Ответный удар гитлеровцев последовал через день — 13 ноября. Партизан в лагере в этот момент было около семидесяти, карателей — не менее трехсот.
Отбив несколько ожесточенных атак, партизаны сумели организованно отойти в лес. В этом бою Дмитрии Николаевич, отходивший последним, был дважды контужен. И снова ему спас жизнь Николай Королев.
В этом бою погибло пять партизан. Среди них — политрук Александр Боголюбов, проявивший в последний день своей жизни храбрость и самоотверженность. Каратели цели не достигли. Понеся значительные потери, они вынуждены были прекратить преследование.
Отдохнув два дня в расположении партизанского отряда В. Чичканова (отпочковавшегося от «Мити»), медведевцы двинулись дальше, к линии фронта. Это был, пожалуй, самый тяжелый переход в истории отряда. Однажды шли подряд тридцать три часа… Шли голодные, к тому же кончилась соль. Ели несоленой мороженую конину. Когда кончилась и конина, Медведев разрешил почать неприкосновенный запас — трофейное сливочное масло. Ели его мороженым, тоже без соли и, конечно, без крошки хлеба.
Нужно было оторваться от преследователей, сбить их со следа, прийти к месту новой стоянки незамеченными. И медведевцам это удалось. И снова боевая и разведывательная работа. Из множества населенных пунктов стекалась в отряд, анализировалась, проверялась и по радио отправлялась в Москву информация. Потом произошло чрезвычайное происшествие. Из него следовало, что к отряду снова протянулись щупальца СД.
В лагерь явились два оборванных красноармейца. Сказали, что бежали из плена, просили принять в отряд.
Обычное дело. Их зачислили для начала в хозвзвод. Через некоторое время один из них, Федоров, подошел к Медведеву и попросил разрешения поговорить с ним наедине. В землянке Федоров признался, что в плену его вместе со вторым бойцом Гончаровым завербовал представитель СД и устроил им липовый побег. Задание — проникнуть в отряд Медведева. Что делать потом, он не знает, так как старший — Гончаров. Он, Федоров, дал согласие на вербовку лишь для того, чтобы вырваться из плена и вернуться к своим.
Медведев отпустил Федорова и велел привести Гончарова. Второй новичок долго отпирался от всего, но Медведев сумел найти какие-то подходы к его душе. Тогда, махнув на все рукой, Гончаров чистосердечно признался, что в лагере проявил малодушие и позволил себя завербовать. Почему не пришел с повинной? Боялся, смертельно боялся Федорова, при участии которого его избивали в лагере, прежде чем вырвали согласие стать немецким агентом.
Так Медведев разгадал комбинацию СД. Настоящим врагом был «явившийся с повинной» Федоров, в прошлом уголовный преступник. Насильно завербованный в лагере Гончаров нужен был ему лишь для одного: чтобы выдать его партизанскому командиру и завоевать тем самым доверие. Предателя постигло заслуженное возмездие. Во время допроса Гончарова выяснилось, что вербовал его в лагере человек с повязкой санитара, которого при нем называли Николаем Корзухиным. Второй раз всплывала эта загадочная фигура, которая теперь уже обрела имя и фамилию.
По замыслу гитлеровцев, Федоров должен был сколотить в отряде группу изменников, поднять мятеж, уничтожить командира и комиссара, за головы которых ему было обещано вознаграждение в размере 10 тысяч оккупационных марок.
Вслед за этим предателем Медведев и Творогов обезвредили еще несколько фашистских агентов, при этом почти каждый раз либо прямо упоминалась фамилия Корзухина, либо следовало описание его внешности. Не оставалось сомнений: этому человеку, похоже — русскому по происхождению, поручено «взять» командование отряда путем засылки в его расположение своих агентов.
Г. Н. Кулаков вспоминал впоследствии: «Была у нас такая полоса в жизни, когда одного за другим в отряд засылали провокаторов и шпионов. Видимо, гитлеровцы надеялись, что в конце концов кто-нибудь из агентов да останется в отряде, войдет в доверие к командованию, и тогда с его помощью они легко покончат с нами. В этот трудный для нас период проявилась вся мудрость, жизненный и чекистский опыт Дмитрия Николаевича. Он прекрасно распознавал людей, мог так умело допросить подозреваемого, что тот и не догадывался, что его допрашивают.