Каждый из них наделял энергией и усиливал другого.
Рацел смиренно опустился перед повелителем на колени.
Мефистон кивнул и жестом приказал ему встать. Затем он нахмурился, почувствовав какое-то движение в дальнем конце комнаты. Видиенс по-прежнему стоял у трона, держа в руках поднос, а других слуг рядом не было.
Мефистон поднял Витаруса и, сойдя по ступеням помоста в середину комнаты, быстро миновал сумрачные ниши, где хранились его книги. Шуршание доносилось из-за двери. В нескольких шагах от стены появилась лужа свежей крови. Она растекалась и блестела, отражая несуществующий свет.
Мефистон зашел с одного бока, а Рацел с воздетым мечом с другого. Библиариям оставалось пройти полметра, когда красная лужа взметнулась вверх алым смерчем, обрызгавшим их обоих кровью. Мефистон прикрывал глаза, пока брызги не стали менее свирепыми и не явили жидкое, рябящее подобие космического десантника.
— Антрос, — догадался Мефистон, вспомнив, что Рацел был не единственным членом его либрариума, путешествующим на борту «Клятвы».
Луций Антрос был его самым доверенным кодицием и весьма талантливым библиарием. Пока этот окровавленный, полупрозрачный симулякр волнообразно катился к нему, Мефистон пытался вспомнить их последнюю встречу и обнаружил, что его память все еще затуманена.
Рацел шагнул вперед, сердито глядя на кровавое изваяние.
— Где, во имя Трона, ты был?! — Его голубые глаза вспыхнули от гнева. — На нас напали. Почему ты не докладывал мне с тех пор, как мы перенеслись в реальный космос?
Лицо Антроса сгустилось, а затем снова расплылось, когда он попытался ответить, и все, что он сумел извлечь из себя, — набор булькающих звуков. Луций сжимал посох, пытаясь произнести заклинание, но всякий раз, когда воин поднимал его, тот падал в поток крови. Попытка дотянуться до библиариев явно причиняла ему сильную боль; он кривился и дергался, стараясь заговорить.
— Я приказал ему покинуть корабль, — сказал Мефистон, когда память наконец вернулась.
Рацел покачал головой.
— Когда, милорд?
— Трудно сказать. Я пересек сразу несколько потоков. Мои отношения со временем усложнились.
— Когда мы достигли Неумерших звезд, — сказал Антрос, наконец-то сумев произнести разборчивые слова, и поплыл к Рацелу, разливая кровь. — Простите меня, лорд Рацел. — Его голос звучал отдаленно и приглушенно, как будто он говорил под водой. — Я путешествовал к краю разлома. Уже несколько недель пытаюсь связаться с вами, но штормы так свирепы, что все мои сигналы искажались. Я ощутил присутствие старшего библиария, когда он вернулся в Материум, и решил предпринять еще одну попытку.
— Великого Разлома? — Эпистолярий взглянул на Мефистона. — Мой господин, вы действительно отдали ему такой приказ? Вы отправили его в пасть Хаоса?
Мефистон неопределенно кивнул, лишь наполовину слушая разговор. Он рылся в памяти в поисках всего, что знал о технологии некронов, которая могла быть использована для блокирования психических сил. Он подозвал Видиенса и вцепился в поднос, снова изучая свой рисунок и стараясь не обращать внимания на разговоры боевых братьев.
— Возвращайся на «Клятву»! — приказал Рацел, глядя в кровавую маску Антроса. — Что заставило тебя отправиться туда в одиночку? Ты сильно рискуешь.
— Я скоро вернусь, — обиженно пробурчал Антрос. — Клянусь вам, господин. И еще раз прошу прощения за то, что не сумел связаться с вами. Я почти закончил задание, о котором говорил со старшим библиарием. Я вернусь на «Клятву» через несколько дней.
— Задание? Какое задание стоит твоей души? — потребовал ответа Рацел.
Хотя он выглядел как кровавый мираж, в глазах Антроса безошибочно читалась страсть. Космодесантник указал мерцающим посохом на Мефистона.
— Лорд Рацел, мы не можем позволить старшему библиарию продолжать в том же духе. Вы сами понимаете это. С момента открытия Великого Разлома заключенная в нем мощь поглощает его быстрее, чем когда-либо.
— Ты ничем не поможешь Мефистону, отдав свою душу демонам. Вернись, пока…
— Господин, — прервал его Антрос, — возможно, я нашел способ использовать силу Мефистона. Последние недели я сражался бок о бок с членами капитула Сынов Гелиоса. Они выживали в тени разлома все это время, потому что приспособились к течениям варпа.