Бугры начали пробираться через свалку сломанных конечностей, разбивая о твердый пол ямы все, что шевелилось; когда последние чужаки исчезли, огрины обернулись к Мефистону.
Он вложил клинок в ножны и впервые внимательно осмотрел недолюдей. Они были ростом с Кровавого Ангела, но гораздо шире в плечах и напоминали вьючных животных, взявшихся за оружие. По их обугленным телам проходили импульсы холодного света — того же самого фосфоресцентного свечения, которое пробивалось сквозь расколотые скалы. Толстокожие, как какой-нибудь крупный зверь, они обратили к старшему библиарию грубо высеченные лица и не спускали с него огромных, но пустых глаз, похожих на водянистые, бесцветные шары.
Один из них протянул руку к Мефистону и провел грубыми пальцами по его впалым щекам. Разгневанный Рацел схватился за рукоять меча, но Властелин Смерти поднял руку, позволяя огрину прикоснуться к себе.
— Звездный воитель, — промычал недочеловек.
— Кровавый Ангел, — дополнил Мефистон, постучав по крылатой капле крови на поясе.
Огрин ударил себя в грудь.
— Варус.
— Мне нужно добраться до районов, прилегающих к крепости некронов. У меня есть проводник, который может показать дорогу оттуда дальше, но подходы завалены, и нам никак не приблизиться. Ты можешь провести меня, Варус?
Огрин понюхал воздух и нахмурился, отчего его причудливое лицо сделалось еще более нелепым. Затем он повернулся к сородичам, словно спрашивая их согласия. Те кивнули.
— Путь есть, — зычным голосом ответил Варус, кривя морду, словно ему трудно было произносить слова. Он мотнул головой в сторону ряда дверей. — Наш путь. Мы можем показать…
— Мефистон, — перебил Рацел, — мы ничего не знаем об этих созданиях. — Он настороженно покосился на огринов. — Почему мы должны слепо следовать за ними?
— Я не совсем слеп, — возразил Мефистон и подозвал сервитора.
Изможденный маленький человечек перелетел через яму и протянул хозяину медный поднос. Мефистон постучал по пластине, указывая на знаки, которые начертил возле Неумерших звезд.
— Я сделал эти пометки до того, как мое варп-зрение отказало. Большая часть нашего маршрута скрыта от меня, но как только я услышал, что местные жители говорят об этих «буграх», то кое-что вспомнил.
Рацел взглянул на выгравированное изображение и покачал головой:
— Никогда не видел подобных знаков. Они не соответствуют ни одному языку, который мне знаком.
Это не в первый раз напомнило Мефистону, насколько он превосходит остальных членов либрариума: ему ведь даже в голову не приходило, что Рацел не сможет расшифровать его работу.
— Нет времени объяснять, — сказал Властелин Смерти. — Главное, что это ясно доказывает наличие связи между этими примитивными существами и мною. Огрины не причинят мне вреда, я знаю.
Рацел, хоть и по-прежнему угрюмый, все же кивнул.
— Ведите нас! — приказал Мефистон, оборачиваясь к огринам.
Несмотря на свои чудовищные размеры, огрины передвигались по туннелям весьма быстро, ступая легким размашистым шагом. Кровавым Ангелам не составляло труда идти с ними в ногу, но гвардейцы держались позади, явно недовольные компанией недолюдей. Так называемые бугры демонстрировали необычный метод находить дорогу: они водили пальцами по стенам и постоянно принюхивались. Сначала Мефистон подумал, не развились ли у них какие-то опасные, подозрительные экстрасенсорные способности, но потом догадался, что они используют свои абляционные дрели не только как оружие. На ходу огрины направляли их вперед, и устройства постоянно пищали на разных частотах, работая как своего рода гидролокатор.
Рукотворные коридоры и галереи вскоре сменились чем-то более странным. Исчезли угловатые каналы, забитые ржавыми тележками и сгоревшими блокгаузами, и туннели приняли более естественную форму с неровными стенами и постепенно сужались.
По мере продвижения по осыпанным щебнем откосам каменистые поверхности разгорались ярче, из-за чего казалось, будто люди направляются в сердце голубой звезды. Температура повышалась, и когда Мефистон спускался по особенно крутому склону, то когитатор в его доспехах включал звуковое предупреждение.
Наконец воины достигли дна расщелины и ступили на зыбучую массу раскаленных камней и протекающего между ними сырого, жидкого прометия, который пузырился и плевался, как лава.
Варус остановился посередине и подождал остальных, держа над головой дрель, от которой исходило слабое тиканье.