— За Императора! — провозгласил Рацел, ударяя рукоятью силового меча о нагрудник.
На мгновение воцарилось потрясенное молчание, а затем раздался хор голосов, человеческих и нечеловеческих.
— За Императора! — закричали остальные, поднимая оружие над головой. — За Императора!
Глава 7
— «Рога бездны», — задумчиво произнес кодиций Луций Антрос, стоящий на смотровой площадке «Удара на заре».
Несмотря на окружающие суету и шум, взгляд его был прикован к сцене снаружи, пока фрегат типа «Гладий» занимал позицию. За прошедшие десятилетия обучения кодицию довелось лицезреть много чего необычного и тревожащего, но то, что он видел сейчас, затмевало все прочее.
Космический десантник в золотых латах рядом с ним коротко кивнул, как всегда немногословный.
Перед ними как будто простиралась палитра сумасшедшего художника. Среди звезд были разбрызганы все мыслимые и немыслимые краски. Кричащие оттенки образовывали рябящее море, которое то сворачивалось в себя, то раскрывалось, мечась и бушуя. Издалека его можно было принять за природное явление — расплывчатую геомагнитную бурю, где силовые поля сталкивались и взрывались, но с такого близкого расстояния, всего в несколько сотен километров, ошибиться было невозможно: этот странный феномен отражал предсмертные судороги реальности. Щупальца материи размером с планету хватали и хлестали космос, создавая мимолетные узнаваемые образы: измученные звериные лица, голые внутренности, шпили больших дворцов, радужки глаз без век.
На мгновение Антрос потерялся в этом безумии: голова шла кругом от столь катастрофического коллапса пространства и времени. Великий Разлом представлял собой эпицентр Большого взрыва наоборот: упорядоченная Вселенная растекалась чистой субстанцией хаоса.
Кодиций снова посмотрел на то, за чем Драгомир привел его сюда, — «Рога бездны», орбитальный комплекс, лишившийся небесного тела, вокруг которого мог бы вращаться. Когда-то он находился в мягком гравитационном захвате Тохариона, родного мира магистра ордена. Но Тохарион сгинул в пасти Разлома вместе с крепостью-монастырем, которую Драгомир когда-то считал домом. Сыны Гелиоса стали орденом беженцев, безродных и бесприютных.
Конечно, «Рога бездны» — недавнее название. До появления Цикатрикс Маледиктум это сооружение называлось станцией «Саарик», но по мере медленного приближения к пропасти оно становилось все более зловещим. Космический комплекс состоял из двух вращающихся сфер, соединенных между собой клеткой из мостиков и стоек. Каждая сфера достигала нескольких километров в диаметре и была усеяна якорными стоянками и орудийными батареями, но близость Проклятого Рубца исказила их, придав вид злобного рогатого черепа. Станция висела над бездной варпа, словно человек, цепляющийся за край скалы, и к ней постоянно тянулись разноцветные придатки, готовые утащить ее в адское пламя.
В потустороннем свете полированные, искусно сделанные доспехи магистра капитула отражали безумие шторма, сверкая алым и сапфировым и не давая четко разглядеть их владельца. Драгомир снял шлем, и Антрос в очередной раз поразился его татуировкам. Сыны Гелиоса рисовали на лицах замысловатые племенные узоры, и самый сложный был у главы ордена: каждый сантиметр его кожи покрывали витиеватые, но строгие черные линии, похожие на резьбу с изображением дрожащих лучей палящего солнца. Как и многие другие братья, Драгомир носил длинную, тщательно заплетенную бороду, и, сняв шлем, он вытащил ее наружу и небрежно бросил на грудь, что показалось Антросу сущим варварством.
Однако Сыны Гелиоса были далеки от варваров. Воинам потребовалось несколько яростных сражений, чтобы добраться до «Рогов бездны», и Антроса неизменно впечатляли их невозмутимость и непоколебимое достоинство в бою. Он находил в их решимости нечто смиренное и чем больше наблюдал, как они сопротивляются безумию Великого Разлома, тем сильнее убеждался, что они хранят ключ к дилемме Мефистона. Если бы он только мог понять их странные отношения с варпом, то непременно поделился бы этим знанием со старшим библиарием.
— Это последнее, что осталось от нашего дома, — сказал Драгомир. — И мы впервые ступим на борт после гибели Тохариона. Но я уверен, что наши братья все еще там.
Магистр махнул сервам и слугам, чтобы они покинули смотровую площадку, и, как только группка закутанных в капюшоны людей ушла, он повернулся к Антросу и принялся изучать его исписанные рунами синие латы, указывающие на статус представителя либрариума.