— Кто?
— Демон, — пробормотал человек. — Вампир с крыльями.
Библиарий покачал головой.
— Мефистон! — рявкнул человек с искаженным ненавистью лицом. — Ты его слуга?
Антрос хотел сказать «да», но поведение солдата заставило его остановиться.
— Что вы знаете о Мефистоне? — спросил он. — Что вы видели?
Лицо мужчины покраснело, и он попытался закричать, но сильный приступ кашля скрутил все его тело. Он закашлялся с такой силой, что кровь забрызгала стены шахты, яркая и четко различимая на ржавых пластинах. Офицер несколько раз пытался заговорить, но кашель становился только хуже, пока его лицо не приобрело багрово-синий оттенок. Он свернулся в позе эмбриона, делая короткие, неглубокие вдохи.
Через несколько минут дыхание мужчины почти нормализировалось, но он явно был близок к смерти. Желтые, налитые кровью глаза отчаянно вращались, не в состоянии сфокусироваться.
Когда он снова заговорил, то, казалось, забыл присутствии Антроса.
— Демон! — прохрипел незнакомец. — Убийца! Ты знал, что ксеносы будут поджидать. Ты привел нас к ним. Ты в сговоре с древними. Вампир! Убийца! Предатель! — Он застонал, корчась и извиваясь на полу.
Затем, словно очнувшись ото сна, мужчина выпрямился и уставился на Антроса ясными глазами.
— Останови его, — вымолвил он, дрожа всем телом. — Он предатель. Ты должен остановить его. — Офицер понизил голос до заговорщического шепота. — Он в сговоре с ксеносами. Он работает на них.
Глаза мужчины снова закатились, и его слова превратились в тарабарщину. Еще минут десять он что-то бессвязно бормотал, а потом только кашлял и задыхался. Дыхание незнакомца становилось все слабее и слабее, пока наконец не прекратилось. Антрос прошептал молитву, вверяя Императору душу умершего, едва его последний вздох со свистом вырвался между почерневших зубов.
Долгое мгновение библиарий смотрел на погибшего, обеспокоенный его словами. Затем, повернувшись, чтобы уйти, он заметил что-то странное на шее мужчины. Его тело усеивали шрамы, старые и свежие, но у основания шеи был ожог, который показался знакомым.
Антрос опустил воротник пальто мужчины и расстегнул рубашку под ним. Когда он отодвинул ткань и обнажил тощую грудь человека, то увидел, что ожог имеет форму рукояти меча. Кодиций узнал отпечаток Витаруса — силового меча повелителя.
Библиарий попятился, качая головой. «Это ничего не значит, — подумал он. — Этот человек мог быть предателем». Неприятные подозрения вернулись к Антросу, и слова Драгомира эхом отозвались в памяти: «Некоторые сомневаются в источнике его силы».
Только мысли Антроса быстро закружились в голове, как вдруг он понял, что стены шахты прогибаются и трещат в ответ на его терзания. Он попытался подавить эмоции, но это было бесполезно: чем больше он боролся с тревожными думами, тем сильнее искривлялся металлический каркас. Некоторые из опор поддались, и раздался звук рвущегося металла. Комья земли забарабанили по силовой броне космодесантника.
«Если я быстро не возьму себя в руки, весь туннель обвалится», — подумал кодиций. Антрос проделал весь этот путь не для того, чтобы умереть в одиночестве, придавленный землей и камнями. Бессонная Миля. Кодиций вспомнил благую весть, которую нес своему господину! Дабы позабыть о Морсусе и сосредоточиться на пути, он закрыл глаза и прошептал мантру, которой его научил Драгомир.
Хоть в его разуме струились эфирные потоки, кодицию удалось успокоиться и достичь центра сознания. Бессонная Миля не была похожа ни на одну психическую дисциплину, которую Антрос пробовал раньше, ведь он не проецировал свои мысли через Галактику и не заглядывал в умы других людей — он искал мудрость в потаенных уголках собственного разума.
Луций все глубже погружался в транс, и сознание показывало ему толпу паломников, толкающихся и спотыкающихся на мосту со статуями. Антрос испытал прилив возбуждения. Он знал, что это всего лишь образы в его голове, но они были удивительно ясными. Солнечного света не было, но статуи сжимали огромные фонари, горящие ярким священным огнем. Пламя мерцало и колыхалось на сильном ветру, мешая рассмотреть паломников: и из-за пляшущих теней казалось, будто их одежды растягиваются дрожат, как отражения на потревоженной водной глади.
Под мостом раскинулись огни огромного имперского города. Крошечные посадочные аппараты и громадные космолеты лениво дрейфовали над шпилями тысяч сверкающих дворцов и соборов.
— Терра? — выдохнул Антрос, удивляясь, почему разум показал ему колыбель человечества.