- Еще я обсосов на поединок не вызывал! Ты труп, Непряха, запомни! А ты, Корней, до хера уже взял на себя, это зря ты!
Последнюю фразу Хряпа-козун произнес очень быстро и в сторону, «на публику», развернулся и сходу нырнул в толпу. «Братья» сдриснули тоже, а я, наконец, подошел к своему, блин, спасителю. Протянул ему руку будто самому себе:
- От души! Если что будет надо, всегда готов!
Моя теперешняя ладонь зависла в воздухе, а «я-не я», который Корней, уставился с дичайшим удивлением. Как и вся окружающая толпа. Даже хихиканье и шепотки вдруг смолкли, звенящая тишина повисла. Натаха выпустила локоть крепыша и облизнула губы, в ее глазах теперь было явное возбуждение.
- Ты чего это, мышь? – спросил «я-не я» с той же самой вежливостью, как до этого спрашивал Хряпу. С ласковым любопытством льва, которому вдруг протянула лапу обезьянка, или еще какая забавная живность.
- Он тебе все мозги отбил, или наоборот, не хватило?
Похоже, руку надо убрать. Можно даже за спину спрятать, чтоб меньше позора, но сейчас уже я на принцип пошел – так и держал протянутой. Хер пойми, что творится, но лучше подохну, чем опозорюсь и сдам назад.
- Ты чего? – повторил Корней, и усмешка с «его-моего» лица исчезла совсем. Кулаки не сжимает, но этого и не нужно – молниеносный удар всегда наносится хлестко, с расслабленной руки. Даже пощечиной можно в нокдаун отправить. Уж я-то «его-свои» руки знаю!
- Не заводись, дорогой, это просто, благодарность! – голос здешней Натахи оказался совсем непохожим на прежнюю. Низким, негромким, пробирающим до костей, а не до члена. Шагнула между мной и Корнеем, легонько пожала мне руку тонкими пальчиками.
- Я твое «от души» забираю себе, Непряха, пригодится. Свободен.
Прозвучало тоже как-то неправильно. Будто у барыни с холопом. Я открыл было рот, чтобы это озвучить, но тут меня обхватили за плечи, потянули в сторону, а чей-то голос в самое ухо прошептал, обдавая запахом мятной жвачки:
- Пойдем, брат, умоляю! Мне тебя хоронить неохота!
***
В другой раз бы стряхнул эту руку с плеча, или локтем бы сунул, не глядя, но сейчас слишком много странностей накопилось. Если совсем ни хера не понятно, есть два варианта: идти напролом, или взять передышку.
Понять, вообще, что такое вокруг происходит!
Кто я и где я?!
Для начала, глянул на обладателя руки, назвавшего меня «братом». Увидел крепыша, но не злого как «я-не я» Корней, а похожего на одуванчик. Или на домового из старых мультиков. Лохматого, белобрысого, круглолицего, в комбинезоне цвета «мокрый асфальт». Лет двадцать ему, на вид, как и прочим здесь. Улыбается во все зубы, совершенно по-лоховски. Похоже, рад меня видеть. Он реально мне родственник что ли?
- Ну, ты даешь, Непряха! Властителю в морду заехал, с воином обниматься полез! Перегрелся что ли? Или головкой ударился в подземельях?
Как-то дерзко он речи ведет! Захотелось отвесить пиздюлину, чтобы был скромнее, но рука не поднялась – чужая ладонь с трудовыми мозолями, зато без мозолек на казанках. К ладоням моим прилагалось вполне соответствующее тело – узкое, длинное, облаченное тоже в асфальтово-серый комбинезон. Совершенно чужое. Лица, по понятной причине, увидеть пока не смог, но вряд ли оно отличается крутизной. Если уж местные хер-знает-кто пытаются в это лицо соплями харкнуть.
Может, я в ад угодил? Чисто, в мой личный, где все меня будут чморить, и мои бывшие телки будут смеяться, а мое прежнее тело займет какой-то наглый хер, который даже руки мне не подаст! Или я жив до сих пор, только в коматозе? Сейчас где-то там, наверху мне запустят сердце, очнусь, и весь этот стремный мир исчезнет, наконец!
- Еще на Марго уставился, будто хотел ее прямо там отъестествовать! Хорошо, Корней не заметил, а то бы…
- Что я сделать хотел?
- Отъестествовать, - повторил «одуванчик» без запинки. – Не, ну не просто же выебать, да? Она ж не блядина какая-то, она из умников, с такими палку закинуть не выйдет просто так!
- Из умниц. Умники – это мужчины.
- Ты чего это, Ник? – Теперь «одуванчик» реально напрягся, даже отступил на шаг. – Это ж касты… тебе, в самом деле, мозги стрясли?
- Считай, что так. Почему они нас обзывают «мышами»? Где мы чего «замышили»?!
- Чего сделали? Мы ж слуги, Непряха, мы серые, так всегда в ковчеге было… иди-ка ты нахер с такими загонами, понял?! Я его чисто по-братски от пиздюлей увел, а он под чокнутого косит! Мудила ты, Ник, живи теперь с этим!