— Итак, для защиты интересов средних, рядовых людей — не рабочих, не капиталистов, не промышленников — мы и организовали «Лигу независимых избирателей». И я — независимый кандидат в Конгресс — предлагаю свои услуги народу, услуги человека, который не подчинен ни той, ни другой из наших капиталистических партий. Я абсолютно свободен и готов по мере сил служить среднему классу, который я представляю. Вот мотив официальный.
— Так, — сказала мисс Сейлор. — Ну, а неофициальный?
— А неофициальный заключается в том, что я хочу так показать себя на этих выборах, чтобы одна из сильных капиталистических партий заинтересовалась мной, связала бы меня своими директивами и обязательствами и послала бы в Конгресс… короче говоря, я хочу получить должность.
Каридиус ожидал, что оба его слушателя засмеются. Но засмеялся только Эссери. Лицо мисс Сейлор выражало неодобрение:
— Нет, нет! Не может быть!
— Да право же, — серьезно ответил Каридиус, — это самый прямой путь, чтобы добиться государственной должности. Если подниматься постепенно, то на это уйдут годы. Надо, чтобы кто-нибудь потащил тебя за собой.
— Так вы, значит, не намерены стоять за… народ?
— Что вы… разумеется, нет. Я ничего бы тогда не добился. Народ, в широком смысле слова, не голосует. Он ни о чем не знает: у него нет возможностей узнать, у него нет газет, нет радио. Он даже не регистрируется и не пользуется своим голосом, чтобы провести своего кандидата, если бы таковой нашелся. Его это не интересует. Нет, единственный способ получить тепленькое местечко, это быть выдвинутым либо организованными богачами, либо организованными бедняками, и я, в простоте душевной, надеюсь, что так со мной и будет, потому что место мне нужно.
— Та-ак, — коротко, но красноречиво заключила мисс Сейлор.
Наступило молчание. Прервал его Эссери:
— Ну, я ведь не для того просил Генри зайти, чтобы разглагольствовать об избитых истинах. Я хочу показать ему кое-что и посоветоваться с ним.
Они втроем прошли в длинную лабораторию, половина которой была занята химическим оборудованием, а половина — электрическими аппаратами.
Эссери провел своего гостя в конец лаборатории, отведенный химии. Каридиус шел за ним с неприятным сознанием, что произвел на мисс Сейлор невыгодное впечатление.
Эссери взял в руки пробирку с каким-то веществом.
— Речь идет вот об этом порошке, — проговорил он и высыпал немного серого вещества на белый лист бумаги.
Каридиус пригляделся и увидел, что на бумаге рассыпаны небольшие крупинки причудливых, но симметрических форм, вроде кристаллов снега.
— А в чем дело? — спросил он, поднимая глаза на Эссери.
— Видишь ли… тут вопрос этики, — замялся ученый.
Каридиус кивнул, уже предугадывая, что за этим последует.
— Этот серый порошок — взрывчатое вещество, — сказал Эссери — притом самое, думается мне, сильное взрывчатое вещество, известное в наше время.
— Но причем тут этика? — напомнил Каридиус.
— Потом, потом, — оборвал Эссери и заговорил с увлечением: — Его особенность заключается не в химическом составе, а в форме крупинок. Ты, конечно, знаешь, что сила взрыва зависит от быстроты сгорания пороха.
— Да-а, — подтвердил Каридиус, хотя и не знал этого.
Эссери понял это и повторил еще раз:
— Да, сила удара зависит от быстроты воспламенения. Вот, например: если я толкну тебя, ты удержишься на ногах, но если я вложу столько же силы в удар, нанесенный внезапно, ты упадешь.
— А-а! Понимаю.
— То же и со взрывчатым веществом. Формула его в грубых чертах: S равняется E, деленному на T, другими словами: сила удара равна энергии, деленной на время. Точнее было бы взять квадратный корень от T. Суть в том, что если время свести к нулю, сила удара повысится до бесконечности. Понятно?
Каридиус смутно помнил из алгебры, которую проходил в школе, уравнения, заключавшие в себе ноль и бесконечность. Эти два обозначения почему-то часто попадались рядом, и он поспешил согласиться.
— Это безусловно военное средство, — добавил изобретатель.
— Должно быть, — поддакнул Каридиус.
— Вот в этом и заключается моральная сторона вопроса, — серьезно проговорил Эссери.
— Как ты умудрился добиться таких причудливых форм? — с любопытством спросил Каридиус.
— Я пытался скопировать строение снежинок. Итак, вот относительно чего я хотел узнать твое мнение. Я полагаю, что этот порох должен принадлежать американской армии.