— Защита не готова, ваша честь, — заявил Мелтовский, подходя ближе к судейскому столу.
— Почему?
— Защите требуется время для собирания материальных доказательств, каковые должны установить, что Союз защиты сиропщиков — организация почтенная и что свидетель миссис Антония Эстовиа вступила в нее по собственному желанию, без принуждения. Мы ходатайствуем о том, чтобы слушание дела было отложено на две недели.
В публике поднялся негодующий ропот. Мисс Стотт вскочила с места.
— Свидетели обвинения сейчас все налицо, и трудно сказать, удастся ли собрать их вторично, — заявила она. — Мне пришлось долго убеждать их. Думаю, что дело не следует откладывать. Оно возбуждено группой избирателей… Это первое непосредственное выступление рядовых граждан нашего города. Наш представитель в Конгрессе, достопочтенный Генри Ли Каридиус, также явился сюда, чтобы принять участие в процессе. Думаю, было бы нецелесообразно откладывать слушание дела.
Раздались дружные аплодисменты, которым председательствующий быстро положил конец.
— Однако, ваша честь, — снова выступил Мелтовский, — мистер Каридиус еще не был членом Конгресса, когда возбудил это дело. А поскольку он им стал, ему уже не подобает выступать в судебном процессе. Дело нужно отложить, чтобы подобрать недостающие улики, оформить обвинение по всем правилам.
Иронический смех и свист покрыли его слова.
Судья Пфейферман обратился вполголоса к Мелтовскому, подошедшему вплотную к столу:
— Не думаю, чтобы можно было отложить… тут присутствуют представители прессы и фоторепортеры.
— А вы все-таки отложите!
— Но на следующих выборах… здесь столько народу… — Судья покачал головой и торопливо продолжал: — Мне сказали, что один из шайки согласен признать себя виновным.
Мелтовский слегка кивнул головой.
— Я знаю, они выделили Белобрысого Ланга, но если бы можно было затянуть дело…
Судья Пфейферман покачал головой и крикнул громко, обращаясь к секретарю:
— Ансон Ланг явился в суд?
Секретарь выкликнул нараспев:
— Ансон Ланг, предстаньте перед судом!
И тотчас в дверях камеры показался Сол Мирберг, а за ним светловолосый швед.
— Я позвонил ему, — сказал Ланг вполголоса, ни к кому, в частности, не обращаясь.
Мелтовский стал объяснять, в каком положении дело:
— Я просил отложить дело слушанием на том основании, что мистер Каридиус избран в члены Конгресса.
Снова взрыв хохота в публике.
Но тут выступил Мирберг, и толпа сразу притихла.
— Ваша честь, — внушительно сказал он. — Это дело возбуждено по инициативе достопочтенного Генри Каридиуса, как представителя «Лиги независимых избирателей». Разрешите мне упомянуть о том, что я сам состою в этой организации и являюсь таким же непримиримым врагом хулиганства, позорящего наш город, как и любой другой независимый избиратель.
Сенсация.
— Но я не могу допустить, чтобы человек, которому мы оказали честь, выбрав его в члены Конгресса Соединенных Штатов, чтобы такой человек унизился до участия в ничтожном процессе в одной из низших судебных инстанций нашего города. Выступление в суде несовместимо с достоинством человека, который призван не толковать законы, а издавать их. — Кое-кто из зрителей одобрительно кивнул. Мирберг поднял руку. — И к тому же в настоящий момент наш избранник, достопочтенный Генри Ли Каридиус, приведший к победе прогрессивные силы нашего города (аплодисменты), находится на пути в Вашингтон, дабы присутствовать на ежегодном траурном заседании в память тех слуг народа, членов Конгресса, которые умерли на своем посту (волнение в публике). Если бы настоящий состав суда допустил, чтобы второстепенного значения дело о хулиганстве помешало нашему представителю в Конгрессе принять участие в торжественном обряде в память усопших, он проявил бы неслыханное отсутствие благопристойности. Принимая во внимание данные обстоятельства, я полагаю, что вполне в компетенции настоящего суда объявить дело отложенным на срок, достаточный для того, чтобы стороны могли стянуть свои силы и вместе с тем дать нашему представителю возможность проследовать в Вашингтон для выполнения своего высокого нравственного долга.
Продолжительные аплодисменты приветствовали этот призыв. Когда они затихли, судья Пфейферман глубокомысленно кивнул головой:
— Принимая во внимание все обстоятельства, суд откладывает слушание дела на две недели. Секретарь, отметьте в календаре. Огласите следующее дело.