Именно такого человека, как мистер Уэлс, Каридиусу больше всего хотелось видеть в эту минуту. Он дал волю своему негодованию:
— Я нахожу, что со стороны газет это самый скверный, самый грубый ляпсус, о каком я когда-либо слыхал. Ни словом не упоминают о том, что вопрос ставился чисто теоретически и что нападение на Канаду так же мало вероятно, как нападение на Огненную землю.
Мистер Уэлс вынул портсигар и протянул его Каридиусу:
— В статье все это разъяснено.
— Но заголовок прочтут все, а много ли народу читает статьи?
— Не знаю… — Он закурил папиросу. — Пожалуй, десятая часть тех, кто пробегает заголовки… или двадцатая… во всяком случае — небольшой процент.
— Какая польза газетам от того, что они ставят под угрозу дружественные связи нашего государства?
— Расходятся в большем количестве… сенсационный заголовок обеспечивает распространение.
— И создает немало врагов, — кисло заметил Каридиус. — Не думаю, чтобы это способствовало нашей торговле с Канадой.
— Вы сейчас куда? — спросил мистер Уэлс.
— В «Лекшер-билдинг».
— Садитесь, мне тоже в ту сторону.
Каридиус сел, и мистер Уэлс несколько минут молча вел машину. Потом он улыбнулся, оттягивая вниз уголки губ, той скептической улыбкой, которая свойственна журналистам.
— Вы, конечно, понимаете, мистер Каридиус, что главной нашей задачей вовсе не была погоня за сенсацией.
— А что же?
— Мы хотели отвлечь внимание публики от того маленького абзаца, в котором говорится, что Военное министерство передало секрет процесса по изготовлению пороха Рэмбург-Норденской компании.
Каридиус выпрямился:
— Но ведь это единственно разумный способ его использования!
Мистер Уэлс помахал в знак согласия папиросой и почти незаметно изменил тон.
— Разумеется, разумеется… Я это понимаю, и вы понимаете, но что скажет рядовой читатель…
— Это даст работу американским рабочим и вызовет прилив иностранной валюты в страну.
— Вот именно. Но если читателям взбредет на ум, что Военное министерство передает изобретение, которое представляет собой военную тайну, в частную эксплоатацию…
— Это не частная, а лишь квази-частная эксплоатация. Только через наши акционерные компании американский народ может рассчитывать получать работу.
— Конечно, мы с вами это понимаем, но американская публика еще не уясняет себе, насколько эти компании «квази». Она видит в них организации богатых людей, склонных засунуть Америку себе в карман. И вот, когда она узнает, что Военное министерство уступает военные тайны частным компаниям, она может не уловить, в чем соль вопроса, а самый факт ей не понравится. Вот вам и подоплека кричащих заголовков.
Каридиус теперь уяснил себе положение и сбавил тон.
— Все же, — сказал он, — я считаю, что это недостаточная причина для того, чтобы портить отношения с Канадой.
— Имелась, впрочем, еще одна причина, — заметил мистер Уэлс.
— Да? А именно?
— Если бы мы действительно испортили наши давние дружественные отношения с Канадой, оба государства стали бы укреплять свои границы. В таком случае Рэмбург-Норденская компания почти наверняка заключила бы договор на возведение укреплений на той и другой стороне. Ведь Рэмбург-Норденская компания имеет взаимные соглашения с британскими и французскими компаниями о том, чтобы не вторгаться в чужую сферу влияния. Правительства могут нарушать свои соглашения и договоры, но оружейные компании не будут нарушать своих. Вы понимаете, редакция «Трибуны» учитывала все это, так как и газета, и оружейная компания принадлежат Литтенхэму.
Мистер Уэлс снова иронически улыбнулся и подвел машину к тротуару:
— Здесь, кажется, помещается ваша контора. Надеюсь еще иметь удовольствие…
Каридиус поблагодарил его и вошел в «Лекшер-билдинг», уныло размышляя о взаимосвязи между газетами, международным положением и заводами военного снаряжения. Но он немедленно отбросил эти мысли, как только увидел входившую в «Лекшер-билдинг» впереди него женщину, в которой он узнал Розу Сейлор. Он ускорил шаги, догнал ее и спросил:
— Куда это вы так рано, мисс Сейлор? Как поживает Джим?
— Хорошо. По крайней мере, он был здоров, когда я оставила его.
Она сказала это таким тоном, что Каридиус всполошился:
— Что… что случилось с Джимом?
— Две неприятности. Пришли какие-то люди и требовали, чтобы Джим не то дал взятку, не то заплатил вступительный взнос в какое-то общество, которое будет защищать его лабораторию.