Мегрэ стал искать кнопку звонка, но из-за закрытой двери послышался голос:
- Кто там?
- Здесь живет мадам Туре?
- Да, здесь.
- Я хотел бы с ней поговорить.
Женщина не торопилась открывать.
- Полиция, - вполголоса добавил Мегрэ.
Только тогда поднялась цепочка и отодвинулся засов.
Сквозь образовавшуюся щель женщина пристально оглядела двух мужчин.
- Что месье от меня надо?
- Поговорить с вами, мадам Туре.
- А откуда я знаю, что вы из полиции?
У Мегрэ случайно оказался в кармане значок. Частенько он оставлял его дома.
- Прекрасно. Надеюсь, он настоящий...
Они вошли в узенький, тщательно выкрашенный коридор, а оттуда - в одну из комнат.
Почти одного возраста с мужем, но немного коренастей, она казалась не тучной, а скорее крепкотелой. Серое платье и фартук не придавали ей привлекательности.
Комната, куда они вошли, видимо, служила гостиной и напоминала столовую на сельский лад, где все вещи стоят на точно определенных местах, как в витрине лавки или мебельного магазина. Ничего не валялось - ни трубки, ни пачки папирос, ни шитья, ни газеты, - абсолютно ничего, что могло бы навести на мысль, будто люди проводят здесь часть своей жизни.
- Я слушаю.
- Вашего мужа зовут Луи Туре?
Насупив брови, все еще стремясь угадать, зачем пришли к ней эти люди, она кивнула.
- Он работает в Париже?
- Заместителем директора фирмы "Каплан и Зенен" на улице Бонди.
- А работал ли он прежде кладовщиком?
- Было когда-то.
- Давно?
- Несколько лет назад. Но он и тогда уже, собственно, руководил всей фирмой.
- Может, мадам имеет какую-нибудь его фотографию?
- К чему она?
- Хотел бы убедиться...
- Убедиться? В чем именно? - И под влиянием все возрастающего подозрения спросила: - Что случилось с Луи?
Женщина машинально посмотрела на часы в кухне - видимо, обдумывала, где должен быть ее муж в это время.
- Прежде всего я хотел бы убедиться, о нем ли идет речь.
- На буфете, - коротко сказала она.
Там действительно стояло пять или шесть фотографий в металлических рамках. Среди них снимок молодой девушки и мужчины.
- Ваш муж имеет врагов?
- А почему они должны у него быть?
Она вышла на минуту выключить газ - что-то закипало на плитке - и тотчас же вернулась.
- В котором часу он обычно приходит с работы?
- Он всегда садится на поезд в восемнадцать часов двадцать две минуты с Лионского вокзала. А наша дочь едет следующим поездом - она кончает работу немного позже. Дочь на ответственной работе и...
- Мы просим мадам поехать с нами в Париж.
- Луи умер?
Взгляд у нее был острым, проницательным, какой бывает у женщин, не терпящих вранья.
- Скажите мне правду.
- Он убит сегодня после обеда.
- Где?
- В глухом переулке около бульвара Сен-Мартен.
- Что он там делал?
- Не знаю.
- В котором часу?
- Можно догадываться, что около половины пятого.
- В половине пятого он еще работает. Говорил ли месье с хозяином фирмы?
- Не имел времени. Кроме того, нам не было известно, где он работал.
- Кто его убил?
- Это, собственно, мы и хотим установить.
- Он был один?
У Мегрэ лопнуло терпение.
- Не думает ли мадам, что было бы лучше одеться и поехать вместе с нами?
- Что вы с ним сделали?
- Теперь его перевезли в Институт судебной медицины.
- Это морг?
Что ей на это ответить?
- А как я могу предупредить дочь?
- Оставьте ей записку.
Женщина задумалась:
- Нет. Я зайду к своей сестре, и пусть она подождет Монику здесь. А с дочерью вам тоже нужно увидеться?
- Мы в этом очень заинтересованы.
- Где она вас найдет?
- В моем кабинете, на набережной Орфевр. Так будет удобней. Сколько ей лет?
- Двадцать два.
- Может, вы знаете ее телефон?
- Нет. Кроме того, она уже ушла из конторы и теперь находится на пути к вокзалу. Прошу подождать.
Женщина стала на ступеньки, которые затрещали не от ветхости, а потому, что были сделаны из такого дерева.
Казалось, весь дом построен из дешевых материалов и имеет весьма мало шансов выстоять до глубокой старости.
Услышав наверху шаги, мужчины переглянулись и подумали об одном и том же: не иначе мадам меняет платье, одевается в черное и, видимо, причесывается.
Когда она вернулась, они снова переглянулись: на ней была траурная одежда, пахло одеколоном.
- Надо погасить свет и выключить счетчик. Месье могут подождать меня во дворе.
Садясь в автомобильчик, она на секунду застряла в дверях, словно сомневаясь, достаточно ли здесь места. Из соседнего дома кто-то следил за ними.
- Моя сестра живет через две улицы отсюда. Пусть шофер повернет вправо, а потом влево.
Можно было подумать, что это дома-близнецы, так они были похожи друг на друга. Отличались только цветом стекол над входной дверью.
- Сейчас вернусь.
Ее ждали около четверти часа. Вернулась мадам Туре вдвоем с женщиной, удивительно на нее похожей и тоже в траурном одеянии.
- Моя сестра поедет с нами. Ко мне пойдет шурин.
У него выходной день. Он служит ревизором на железной дороге.
Мегрэ сел рядом с водителем. Обе женщины уселись позади, оставив немного места для инспектора Сантони.
Иногда было слышно, как они переговаривались.
Когда прибыли в Институт у моста Аустерлиц, тело Луи Туре, так приказал Мегрэ, уже лежало на плите.
Мегрэ открыл лицо покойника, приблизился к обеим женщинам, которых при ярком свете увидел теперь впервые. В темноте на улице он принял их за близнецов.
Сейчас было видно, что сестра мадам Туре моложе на три, а то и четыре года.
- Вы его узнаете?
У мадам Туре в руках платочек, но она не плачет.
Сестра держит ее под руку, словно придавая ей сил.
- Да, это Луи. Мой бедный Луи... Сегодня, прощаясь утром со мной, он не думал... - И вдруг спросила: - Можно ему закрыть глаза?
- Теперь мадам может это сделать.
Она посмотрела на сестру: обе словно испытывали друг друга - кто из них отважится. И сделала это жена, с особой торжественностью, прошептав:
- Бедняжка Луи... - Тут она заметила башмаки, торчащие из-под простыни, и насупила брови. - Что это такое?
Мегрэ не сразу сообразил.
- Кто ему надел эти башмаки?
- Они и были у него на ногах, когда его обнаружили.
- Это невозможно. Луи никогда не носил желтых башмаков, примерно с двадцати шести лет, с тех пор, как стал моим мужем. Он знал, что я не позволила бы ему. Видишь, Жанна?
Жанна утвердительно кивнула.
- Прошу вас убедиться, вся ли одежда принадлежит ему. Что касается личного, то нет никакого сомнения, правда же?
- Ни единого. Но башмаки не его. Он чистит их почти каждый день. Разве я не знаю? Сегодня утром надел черные, с двойной подметкой; он все время ходил в них на работу.
Мегрэ снял простыню.
- Это его пальто?
- Да.
- А костюм?
- Да, но галстук - не его. Никогда бы он не надел такого кричащего галстука. Этот почти красный! Ужас!..
- Ваш муж вел правильный образ жизни?
- А как же! Моя сестра может подтвердить. Утром он садился на углу в автобус, который точно в восемь семнадцать привозил его на станцию в Жюви. Он всегда ездил с нашим соседом, месье Бодуэном из управления налогов. На Лионском вокзале спускался в метро и выходил на остановке "Сен-Мартен".
Сотрудник института подал Мегрэ какой-то знак. Комиссар понял его и проводил обеих женщин к столу с разложенными на нем вещами пострадавшего.
- Надеюсь, мадам узнает это?
Там лежали серебряные часы с цепочкой, зажигалка, ключ и рядом с кошельком - два кусочка синего картона.
Мадам Туре сразу посмотрела на картонки.
- Билеты в кино, - удивленно сказала она.