- Есть новости, шеф... Нам бы лучше встретиться и поговорить на набережной Орфевр... Через дверь телефонной кабины я слежу за одной женщиной и боюсь, как бы она не смылась... Звоню из пивной, с площади Бланш... Здесь застекленная терраса, ее подогревают двумя жаровнями... Вы слушаете?
- Да-да, я тебя слушаю...
- Первый же официант, к которому я обратился, сказал, что знает Планшона в лицо... Похоже, тот всегда приходил сюда поздно вечером и зачастую уже нетвердо держался на ногах... Он усаживался на террасе и заказывал пиво...
- Хотел, вероятно, выгнать весь коньяк, который выпивал до этого в других барах?
- Не знаю, бывали ли вы в этой пивной... Две или три женщины постоянно маячат на террасе и призывно смотрят на всех проходящих мимо мужчин... В основном, они работают у выхода из соседнего кинотеатра... Официант указал мне на одну из них и посоветовал: "Кстати, вы мелеете обратиться к Клементине... Это ее имя... Она расскажет вам больше, чем я... Несколько раз я видел, как они уходили вместе..." Женщина сразу догадалась, что я из полиции, и вначале никак не хотела признавать, что была знакома с Планшоном. "Что он натворил? - спрашивала она меня. Почему его ищет полиция? А вы уверены, что я его знаю?" Но понемногу она разговорилась, и, думаю, ее показания вас заинтересуют. Пока она готова их дать, нужно составить письменный протокол... Что мне делать?..
- Отведи ее в управление. Я там скоро буду... Мадам Мегрэ с безропотным видом уже искала ботинки мужа.
- Тебе вызвать такси?
- Да...
Комиссар надел пальто и шарф. Во рту он еще ощущал вкус грога, который выпил незадолго до этого, чтобы побороть простуду.
На набережной Орфевр он поздоровался с одиноко стоящим у входа дежурным полицейским, поднялся по сероватой и плохо освещенной широкой лестнице, прошел по пустому коридору, зажег свет в своем кабинете. Затем толкнул дверь в комнату инспекторов и увидел Лапуэнта, не успевшего снять шляпу. Сидевшая женщина поднялась со стула.
В тот же самый час во всем Париже сотни ее товарок, похожие, как сестры, пританцовывали, пытаясь согреться, в темных улочках и старались заманить клиентов в меблированные комнаты.
На худых длинных ногах женщины были туфли с непомерно высокими острыми каблуками. Выше бедер фигура у нее казалась более широкой из-за короткой меховой шубы с длинным ворсом, похожей на козью шкуру.
Лицо у женщины было цвета розовой конфеты, а густо накрашенные угольного оттенка брови казались кукольными.
- Мадемуазель любезно согласилась приехать со мной в управление... пояснил Лапуэнт.
Та без всякой злобы, но с иронией возразила:
- Откажись я поехать, так вы привели бы меня сюда силой!..
Чувствовалось, что комиссар произвел на нее сильное впечатление: она внимательно оглядела его с головы до ног.
Мегрэ снял пальто и знаком предложил женщине снова сесть. Лапуэнт, расположившийся за печатной машинкой, приготовился вести протокол.
- Как вас зовут?
- Антуанетта Лезур... Но все называют меня Сильвией... Антуанетта это старо... Так звали мою бабушку, и я...
- Вы были знакомы с Планшоном?
- Я не знала, как его зовут... Он приходил в пивную каждый вечер и всегда еле держался на ногах... Вначале я думала, что он вдовец и напивался с горя... У него был такой несчастный вид...
- Он первый заговорил с вами?
- Нет. Я сама подошла к нему... Он испугался и готов был убежать... Тогда я сказала ему: "Не унывай, неприятности случаются со всеми... Я тоже намучилась, когда была замужем за одним шалопаем... Кончилось тем, что он меня бросил и увез с собой дочь..." Стоило мне было упомянуть о дочери, как он размяк...
Повернувшись к Лапуэнту, женщина спросила:
- Вы что, все это будете печатать?
- Только главное, - перебил ее Мегрэ. - Когда вы познакомились?
- Несколько месяцев назад... Подождите... Летом я ездила работать в Канны, куда прибыли американские моряки... Вернулась в Париж в сентябре... Должно быть, мы познакомились где-то в начале октября...
- Он пошел с вами в первый же вечер?
- Нет. Угостил меня кружкой пива, а потом сказал, что уже поздно, а ему рано вставать, чтобы идти на работу... Он пошел со мной только два или три дня спустя после этого...
- К вам домой?
- В свою квартиру я клиентов никогда не вожу... Да и консьержка этого не позволила бы... Жильцы в моем доме - люди порядочные... На втором этаже живет даже судья... Обычно я веду клиентов в меблированные комнаты на улице Лепик... Вы там бывали? Только прошу вас, не надо чинить им неприятности... Если соблюдать все эти новые законы...
- Планшон часто вас туда сопровождал?
- Нет, не часто... Может, раз десять всего?.. Да и потом, бывало, что у него ничего не получалось...
- О чем он с вами говорил?
- Как-то раз он сказал: "Вот видишь! Они правы...Я уже даже и не мужчина..."
- О своей личной жизни он вам ничего не рассказывал?
- Разумеется, я видела у него на руке обручальное кольцо... Однажды вечером я его спросила: "Над тобой измывается жена?" Он ответил, что его жене не повезло выбрать такого мужа, как он...
- Когда вы видели его в последний раз? По тому, как на него посмотрел Лапуэнт, Мегрэ понял, что тот тоже считал этот вопрос самым важным.
- В понедельник вечером...
- Вы уверены, что это был понедельник?
- Да, потому что на следующий день меня замели, и я провела целые сутки в полицейском участке... Вы можете справиться у своих коллег... Моя фамилия должна быть у них в списке... Они привезли тогда целый фургон задержанных...
- В котором часу он появился в понедельник в пивной?
- Около десяти часов... Я только что вышла из дома: рано начинать работу на Монмартре бесполезно...
- В каком он был состоянии?
- Едва держался на ногах... Я сразу заметила, что он был пьян больше обычного... Сел рядом со мной на террасе возле жаровни... Даже руки не мог поднять, чтобы подозвать официанта, и попросил чуть слышно: "Рюмку коньяка... Для мадам тоже..." Мы с ним чуть не поссорились... Видя, в каком он состоянии, я запрещала ему пить, а он упрямился и твердил: "Мне плохо... Добрая рюмка коньяка меня только взбодрит..."
- Он ничего не сказал такого, что вас удивило?
- Да, в самом деле... Мне показались странными слова, которые я еле разобрала... Он несколько раз произнес: "И он тоже мне не верит..."
- Он не пояснил, что означали эти слова?
- Только проворчал: "Не бойся... Я знаю, что говорю... Ты тоже когда-нибудь это поймешь..."
Мегрэ вспомнил, каким тоном в тот понедельник Планшон сказал ему по телефону, когда звонил с площади Аббес: "Я благодарю вас..." Тогда комиссару показалось, что он уловил в его голосе не только горечь и разочарование, но и смутную угрозу.
- Вы направились в отель вместе?
- Да, он сам этого захотел... Но едва мы вышли на улицу, как он растянулся на тротуаре во весь рост... Я помогла ему подняться... Вид у него был униженный... "Я докажу им, что я настоящий мужчина"...прокричал он. Мне пришлось взять его под руку... Хозяин отеля не позволил бы ему войти туда в таком состоянии, и я еще боялась, как бы его не стошнило в комнате. Я спросила, где он живет. "Там..." неопределенно показал он рукой. "Где это там?" - "Улица То... Улица То..." - с трудом шевелил он языком. "Улица Толозе?" - догадалась я. "Да... Там в... Там в..." Уверяю вас, мне было вовсе не до смеха! Я боялась, что появится полицейский и еще подумает, что я нарочно напоила его, чтобы обокрасть... Ничего дурного о полиции не хочу говорить, но, согласитесь, что иногда...
- Продолжайте... Вы вызвали такси?
- Еще чего!.. У меня не было ни сантима... Мы пошли пешком, и я его поддерживала... Почти полчаса мы брели на самый верх улицы Толозе, так как он постоянно останавливался, ноги его подкашивались, и перед каждым баром он повторял, что рюмка коньяку ему не помешала бы... Наконец он уперся в решетку и снова упал... Ворота были открыты... Во дворе стоял грузовик, а на борту у него какие-то буквы, которые я не разобрала из-за темноты... У самой двери я его отпустила...
- Свет в окнах горел?
- Я видела свет через занавески на первом этаже. Я прислонила его к стене, надеясь, что он сразу не упадет, а сама позвонила в дверь и быстро убежала прочь...