- Это было давно...
- А ты думаешь, что женщины изменились?
- Нужно иметь какую-то очень важную причину, чтобы, имея двести или триста франков за душой, лететь в десять вечера к "Мадемуазель Ирэн", требовать вечернее платье, сразу же в него переодеваться и выходить под дождь.
- Вовсе необязательно, чтобы это была причина, которую мужчина посчитал бы серьезной.
Мегрэ понял, что имела в виду жена, но это показалось ему неубедительным.
- Хочешь спать? Он кивнул головой. Утро было ветреное, по небу мчались тучи, и мадам Мегрэ велела мужу взять зонт. На службе он чуть было не прозевал телефонный звонок. Уже собирался с докладом к шефу, когда зазвонил телефон Одним прыжком он вернулся от двери.
- Алло. Комиссар Мегрэ
- Кто-то, не называя своего имени, срочно хочет поговорить с месье, услышал он голос телефониста с центральной.
- Соединяйте.
Из трубки донесся такой крик, что, казалось, было видно невооруженным глазом, как дрожит мембрана Эта особа явно не привыкла к телефонным разговорам.
- Это комиссар Мегрэ?
- Да, это я. Кто говорит? Тишина.
- Алло! Слушаю!
- Могу сообщить месье кое-что о той девушке, которую убили.
- На площади Вэнтимиль?
Снова тишина. Мегрэ подумал, не ребенок ли это.
- Говорите, пожалуйста. Вы ее знали?
- Да. Знаю, где она жила.
Он был уверен, что длинные паузы между репликами его собеседница делала не от нерешительности, а от того, что она... говорила по телефону. Вместо того, чтобы разговаривать обычным голосом, кричала и прижимала при этом губы к трубке. Где-то далеко играло радио. Слышался плач младенца.
- И где же?
- Улица Клиши, 113 бис.
- Кто вы?
- Прикажите допросить старуху с третьего этажа, ее зовут мадам Кремье...
Послышался другой голос, который звал:
- Роза, Роза! Что ты там...
Потом трубку повесили.
У шефа Мегрэ провел несколько минут, а когда явился Жанвье, взял его с собой.
Весь вчерашний день инспектор убил, безрезультатно мотаясь по городу. Лоньон, который занимался ночными заведениями и таксистами, не подавал признаков жизни.
- Она производит впечатление молоденькой служанки, которая только недавно приехала из деревни, - рассказал Мегрэ помощнику о звонившей по телефону. - У нее своеобразный акцент, только не могу сообразить, какой.
Дом ИЗбис на улице Клиши оказался обычным доходным домом, каких было много в этом районе. Сначала они зашли к консьержке, женщине лет сорока, которая встретила их не очень учтиво.
- Уголовная полиция, - сказал Мегрэ, показывая свой жетон.
- Что господам угодно?
- Живет ли здесь некая мадам Кремье?
- Третий этаж налево.
- Она дома?
- Если не вышла что-нибудь купить, я не видела.
- Она живет одна?
Казалось, что у консьержки не совсем чиста совесть.
- Одна и не одна.
- Что вы хотите этим сказать?
- Время от времени у нее кто-нибудь гостит.
- Родственники?
- Нет. Иначе зачем она стала бы делать из этого некую тайну? Пусть сама выпутывается. Живут у нее иногда квартирантки.
- Временные?
- Она хотела бы, наверное, иметь постоянных, но при ее характере... Каждая, верно, только и думает, как бы сбежать. Та, последняя, была пятая или шестая.
- Почему вы не сообщили об этом?
- Да потому, что она, когда первый раз взяла к себе какую-то продавщицу из картинной галереи, просила, чтобы я говорила, что это ее племянница.
- Она дала вам что-нибудь за это? Консьержка пожала плечами.
- Во-первых, домовладелица не разрешает жильцам сдавать комнаты. Во-вторых, если уж сдавать, то нужно обратиться в полицию, заполнить бумаги... А она не хочет указывать это в декларации о доходах.
- И поэтому вы нам не сообщали?
Поняла, наконец, на что они намекают: вчерашняя газета лежала на стуле, раскрытая на странице с фотографией девушки.
- Вы ее знали?
- Это последняя.
- Последняя?
- Последняя квартирантка. Племянница, как бы сказала старуха.
- И когда вы видели ее в последний раз?
- Не помню. Не обратила внимания.
- Вы знаете, как ее звали?
- Мадам Кремье звала ее Луизой. А поскольку все время, пока она тут жила, никакая корреспонденция ей не приходила, я не знаю ее фамилии. Я вам сказала, что не обязана была знать, что это квартирантка. Люди имеют право принимать у себя родственников. А теперь из-за этого я могу потерять место. Наверное, об этом будет в газетах?
- Выть может. Что это была за девушка?
- Она-то? Бесцветное создание. Иногда, когда она проходила мимо моего окошечка, ей ударяло в голову, что она должна кивнуть, но ни разу нормально не поздоровалась.
- Долго она тут жила?
Жанвье все записывал. Это произвело впечатление на консьержку, и она думала над каждым словом.
- Если мне не изменяет память, явилась перед Новым годом.
- У нее был багаж?
- Только голубой чемоданчик.
- Откуда она знала мадам Кремье?
- Я должна была предусмотреть, что это плохо кончится. В первый раз дала себе так заморочить голову, но клянусь месье, что это никогда не повторится. Мадам Кремье жила тут еще до смерти мужа, вице-директора банка. Они уже жили здесь, когда я начала работать.
- Когда он умер?
- Лет пять или шесть назад. Детей у них нет. Она начала жаловаться, как ужасно жить одной в большом городе. Потом, уже позднее, начала разговоры о деньгах, о своей пенсии, которая не менялась, а жизнь все дорожала...
- Она богата?
- Еще как! Недавно призналась мне, что у нее два дома где-то в двадцатом округе. Когда первый раз сдала комнату, старалась меня убедить, что это ее родственница из провинции, но я подозревала неправду и зашла к ней. Тогда она пообещала мне четвертую часть квартплаты а я была настолько глупа, что согласилась. Это правда- ее квартира слишком просторна для одного человека.
- Она давала объявления в газеты?
- Да. Без адреса. Только номер телефона.
- Чем занимались ее квартирантки?
- Трудно сказать. Почти всегда это были девушки, которые где-то работали. Они были довольны, что имеют комнату, большую, чем в отеле, за ту же самую цену или даже дешевле. Только раз ей попалась девица, которая выглядела так же, как другие, а по ночам впускала мужчин. Но это продолжалось всего два дня.
- Вы ничего не рассказали о последней квартирантке.
- Что хочет знать месье?
- Все.
Консьержка непроизвольно посмотрела на фотографию в газете.
- Я уже сказала, месье: я видела ее только, когда она проходила мимо. Выходила утром в девять или в полдесятого.
- Вы не знаете, где она работала?
- Нет.
- Не приходила на обед?
- Мадам Кремье не позволяет готовить в комнате.
- А когда возвращалась?
- Вечером. Иногда в семь, иногда около десяти или одиннадцати.
- Она часто выходила развлечься? Бывали ли у нее какие-нибудь знакомые?
- Никто никогда не спрашивал.
- Видели ли вы ее когда-нибудь в вечернем платье? Консьержка покачала головой.
- Месье не понимает? Это была девушка, каких много. Я никогда не обращала на нее внимания. А кроме того, догадывалась, что долго она здесь жить не будет.
- Почему?
- Уж догадывалась. Старуха охотно сдает комнату, но не хочет, чтобы ей что-то мешало. Она привыкла ложиться спать в пол-одиннадцатого, и если случалось, что жиличка возвращалась позднее, ее ждал скандал. По правде говоря, ей нужна не столько квартирантка, сколько компаньонка, чтобы играть с ней в карты.