- Редко.
- У вас есть любовник?
- Эта мысль мне как-то не пришла в голову. Она на секунду умолкла, стараясь перехватить взгляд комиссара.
- Вы мне верите?
- Да.
- Спасибо. Люди не всегда любят правду, а когда долго живешь с таким человеком, как профессор Гуэн, приходится идти на некоторые жертвы.
- Так, значит, он спускался к ней, а потом поднимался обратно?
-Да.
- А вчера вечером?
- Нет. Это происходит не каждый день. Иногда его визит продолжается лишь несколько минут раз в неделю. Все зависит от того, сколько у него работы.
- Он поддерживает контакты и с другими женщинами?
- Да, то есть такого типа контакты, о которых я вам уже говорила.
- А вчера?
- Он видел ее несколько минут после обеда. Я знаю это точно, поскольку, уходя, он не вызвал лифт, а это верный признак. Значит, он спустился по лестнице к ней.
- Почему вы считаете, что он оставался всего несколько минут?
- Я слышала, как он вышел из ее квартиры и вызвал лифт.
- Вы следили за ним?
- Вы страшный человек, комиссар. Да, я слежу за ним, как и всегда, но вовсе не из ревности. Как вам это объяснить получше? Я считаю своим долгом охранять его, знать обо всем, что он делает, где находится, мысленно следовать за ним.
- В котором часу это было?
- Около восьми. Мы быстро пообедали, поскольку вечером профессор должен был поехать в больницу Кошен. Его беспокоило состояние пациента, которого он в тот день оперировал, и он хотел подежурить у его постели.
- Значит, он провел в этой квартире несколько минут и затем вызвал лифт?
- Да. Его ассистентка, мадам Деко, ждала его внизу, как это она обычно делает, когда приходится возвращаться в больницу. Она живет в двух шагах от нас, на улице Акаций, и они всегда едут на работу вместе.
- Она тоже? - спросил комиссар, давая понять этими словами, что он имел в виду.
- При случае, и она тоже. Вам это кажется чудовищным?
- Нет.
- О чем я говорила? Ах, да. Около половины девятого пришла моя сестра.
- Она живет в Парнасе?
- Да, на бульваре Сен-Мишель, напротив горного института... Антуанетта на пять лет старше меня и никогда не была замужем. Она работает в библиотеке, это типичная старая дева.
- Ей известен образ жизни вашего мужа?
- Всего она не знает, но и того, что ей известно, достаточно, чтобы ненавидеть и презирать его.
- Они между собой не ладят?
- Моя сестра не разговаривает с Этьеном. Она очень религиозна, и для нее профессор - истинное исчадие ада.
- А как он относится к ней?
- Попросту не замечает ее. К тому же она приходит редко, и только тогда, когда я бываю дома одна.
- Она его избегает?
- По возможности.
- Однако вчера...
- Я видку, что консьержка много наболтала вам. Верно, вчера вечером они встретились. Я ожидала прихода мужа около полуночи, поэтому мы с сестрой спокойно беседовали.
- О чем?
- Обо всем и ни о чем.
- О Лулу речь шла?
- Не припоминаю.
- Но вы не уверены, что о ней не говорили?
- Как раз уверена. Я даже сама не знаю, почему так подробно отвечаю на ваши вопросы. Мы говорили только о наших родителях.
- Они уже умерли?
- Мать умерла, а отец живет в департаменте Финистер. Там же живут и наши сестры. Нас было восемь человек детей - шесть сестер и два брата.
- Кто из них живет в Париже?
- Только я и Антуанетта. В половине двенадцатого, а может, и пораньше вернулся Этьен. Он ограничился кивком. Антуанетта почти тотчас же попрощалась и ушла.
- Муж: уже не спускался вниз?
- Нет. Вид у него был усталый, он беспокоился за больного, состояние которого его не удовлетворяло.
- Полагаю, он имел ключ от этой квартиры?
- Конечно.
- В течение вечера не происходило чего-нибудь необычного? Вы с сестрой не слышали никакого шума?
- В таких старых домах не слышно, что делается в соседней квартире, не то что на другом этаже. Она посмотрела на часы и забеспокоилась.
- Простите, комиссар, но мне пора подняться к себе. Этьен должен прийти с минуты на минуту. У вас нет больше ко мне вопросов?
- Пока нет.
- Вы считаете, не удастся обойтись без допроса мужа?
- Ничего не могу вам обещать определенно, но постараюсь не беспокоить вашего супруга без особой надобности.
- Спасибо, господин комиссар.
Она повернулась к выходу, и ее взгляд упал на картонную коробку с фотографиями, но комиссар не смог заметить выражения ее лица.
ГЛАВА IV
Интересно, что в машине, везшей Мегрэ в полицию, он не думал ни о профессоре Гуэне, ни о его ясене, а совершенно бессознательно о Луизе Филон, фотографии которой он перед уходом из квартиры положил в бумажник.
Даже на этих фото, сделанных на вечерах, когда Луиза должна была бы быть особенно хороша и жизнь должна была бы бить из нее ключом, на лице ее не было и тени улыбки. Мегрэ знал много девушек, подобных ей, такого же происхождения, проведших точно такое же детство, даже закончивших жизнь так же плачевно, как и Луиза. Многие из них обладали природной веселостью, которая без видимых причин могла вдруг перейти в истерику или слезы. Иные, как Дезире Броль, с годами становились грубыми и циничными.
Комиссару было трудно судить о Лулу по фотографиям - наверняка при жизни она вызывала в людях подобную реакцию. Ее лицо даже не было печальным, на нем, скорее, застыло выражение обиженной маленькой девочки, стоявшей в одиночестве на школьном дворе и наблюдавшей за играми подружек.
Мегрэ едва ли мог объяснить самому себе, в чем ее обаяние, но он чувствовал его, как чувствовал у подобных ей девиц, которые во время допросов, неизвестно почему, возбуждали его симпатию, и он относился к ним с большей, чем обычно, добротой.
Он представил Лулу в гостиничном номере на улице Ри-кет или в какой-либо иной комнате в квартале Барбе - наверняка она целые дни пролеживала в постели, читала, дремала, а может быть, стояла у окна. Представлял он ее и сидящей в одном из кафе 18-го квартала, в то время как Пьеро с тремя товарищами играли в белот. Видел, как она с вдохновенным лицом и склоненной на плечо партнера головой танцует в каком-нибудь ресторанчике. И, наконец, перед его взором представал последний образ: Лулу, стоя в тени, поджидает мужчин, даже не давая себе труда улыбнуться им, и затем ведет своего клиента по лестничке гостиницы, где номера сдаются на часы, выкрикивая хозяйке свое имя.
Немногим более года прожила Лулу в респектабельном доме на авеню Карно. Комиссар с трудом представлял ее в этой обстановке, квартира казалась слишком большой, слишком холодной, да еще рядом с таким человеком, как Этьен Гуэн.
На набережной Орфевр в большинстве кабинетов свет уже не горел. Мегрэ медленно поднялся по грязной лестнице в свой кабинет. Жанвье уже ждал его. Было то время, когда контраст между холодом на улице и домашним теплом особенно ощутим, комната казалась жарко натопленной, и кровь приливала к голове.
- Ничего нового?
Полицейская машина работала полным ходом, занимаясь поисками Пьеро Эйро. На вокзалах и аэродроме проверяли документы у похожих на него мужчин. Люди из Специальной бригады обходили гостиницы и меблированные комнаты.
Молодой Лапуэнт с самого полудня ни на шаг не отходил от гостиницы "Дювар", у подъезда которой с наступлением темноты стали кружить проститутки.
Что касается инспектора Жанина, то он, как человек, знакомый с этим районом, пользовался собственными методами поисков. Он знал, что здесь, в северо-восточной части Парижа, находятся каменные джунгли, где человек может скрываться месяцами, где убийство обнаруживается, случалось, через несколько недель после совершения, и тысячи человеческих существ мужчин и женщин, живущих вне закона, - находят убежище именно здесь. Время от времени полиция получает отсюда ценные сведения, у нее есть там свои осведомители, но иногда это бывает просто телефонный звонок ревнивой девицы.