- Оставь нас одних, Люка, - и тут же добавил, обращаясь к Луи: - Если у вас есть время, то можете снять пальто.
- Не стоит. Он мне звонил.
- Когда?
- Сегодня утром. Сразу же после десяти.
Он внимательно посмотрел на комиссара и, видимо, все еще ожидая подвоха, спросил:
- Наша договоренность остается в силе?
- Вы имеете в виду вчерашнюю? Ну, разумеется. К тому же, если Пьеро невиновен, то ему нечего нас бояться.
- Он ее не убивал. Мне бы он наверняка признался. Я ему передал ваше предложение, объяснив при этом, что вы готовы встретиться с ним в любом месте и в любое время. И добавил, чтобы он не опасался ареста.
- Давайте поставим все на свое место. Я хочу, чтобы вы меня поняли. Еще раз повторяю: если я сочту его невиновным, то с него полностью будет снято всякое подозрение. Если же я пойму, что он совершил это преступление, либо у меня появятся какие-то сомнения, то я не воспользуюсь нашей встречей, чтобы арестовать его. Короче говоря, я дам ему уйти и лишь после этого снова займусь его поисками.
- Именно так я ему и сказал.
- И как он к этому отнесся?
- Сказал, что ему нечего скрывать и он готов встретиться с вами.
- Он придет сюда?
- Лишь при условии, что на него не набросятся газетчики и фоторепортеры. К тому же он опасается, что на первом же углу его схватят полицейские.
Луи говорил медленно, взвешивая каждое слово, и не спускал глаз с лица Мегрэ.
- Можно устроить эту встречу сейчас? - спросил комиссар.
Он посмотрел на часы. Было около полудня, а это самое спокойное время на набережной Орфевр - с двенадцати до двух часов дня. Коридоры и кабинеты пустовали. Именно такое время Мегрэ выбирал, приступая к наиболее важным и щекотливым допросам.
- Тогда слушайте меня внимательно. Думаю, что немного денег у него есть. Пусть возьмет такси и приедет на набережную Орлож. Там его будет ждать один из моих инспекторов, который и проводит его ко мне через Дворец правосудия.
Луи встал, еще раз внимательно посмотрел на комиссара Мегрэ:
- Я верю вам, - сказал он, словно выдохнув. - Самое большее через полчаса он будет здесь.
Когда Луи вышел, комиссар позвонил в пивную "Дофин" и попросил, чтобы ему принесли наверх чего-нибудь поесть.
- На двоих. И четыре пива.
Потом он позвонил ясене, чтобы она не ждала его к обеду.
Затем, движимый профессиональной совестью, прошел в кабинет шефа и поставил его в известность об эксперименте, который собирался провести.
- Вы считаете, что он невиновен?
- Против него нет никаких доказательств. Если бы он был виновен, ему вовсе не надо было видеться со мной. Или же у него необычайно сильный характер.
- Значит, профессор?
- Не знаю. Ничего пока не знаю.
- Вы говорили с ним?
- Нет. Жанвье беседовал с ним несколько минут.
Шеф полиций чувствовал, что сейчас бесполезно задавать комиссару вопросы. Вид у Мегрэ был мрачный, и на набережной все хорошо знали, что в такое время он становится еще более немногословным.
- Девочка была беременна, - сказал комиссар, словно это что-то объясняло.
Мегрэ вернулся в комнату инспекторов. Люка еще не ушел обедать.
- Ты не нашел еще шофера, который отвозил профессора домой?
- Вечером не повезло, патрон. А сейчас ночные таксисты отсыпаются.
- Хорошо бы поискать водителей обоих такси.
- Не понял, патрон.
- Вполне возможно, что профессор не одном приехал около десяти вечера на авеню Карно, а потом вернулся в больницу уже на другом такси.
- Я велю проверить.
Мегрэ окинул взглядом инспекторов, прикидывая, кому поручить встречу Пьеро, и выбрал молодого Лапуэнта.
- Пойди на улицу и постой перед Дворцом правосудия. Подъедет такси, и из машины выйдет человек. Это Пьеро-саксофонист.
- Приход с повинной?
- Нет. Он приедет побеседовать со мной. Обходись с ним вежливо и не старайся запугать. Проведешь его в мой кабинет через Дворец правосудия. Я обещал оградить его от встреч с журналистами.
Когда Мегрэ вернулся в кабинет, пиво и бутерброды уже стояли на столе. Комиссар выпил пиво, но бутербродов не тронул, а с четверть часа стоял у окна, вглядываясь в плывшие по серой воде кораблики.
Наконец послышались шаги, комиссар открыл дверь и дал Лапуэнту знак удалиться.
- Пожалуйста, входите, Пьеро.
Бледное лицо музыканта, темные круги под глазами говорили о сильном волнении. Так же, как и его приятель, он поначалу испуганно огляделся, словно человек, ожидающий ловушки.
- Мы одни в комнате, лишь вы и я, - успокоил его Мегрэ. - Можете снять пальто. Давайте его сюда. И комиссар повесил пальто на спинку стула.
- Выпьете?
Комиссар подал музыканту стакан пива, взяв себе второй.
- Садитесь. Я ожидал, что вы придете.
- Почему?
Голос Пьеро был охрипшим, словно он провел бессонную ночь и при этом курил не переставая. Два пальца правой руки у него пожелтели от табака. Лицо его обросло щетиной, видимо, там, где 'он скрывался, не было возможности побриться.
- Вы ели что-нибудь сегодня?
- Я не голоден.
Он выглядел моложе своих лет и вел себя так нервозно, что далее смотреть на него было больно. Он весь дрожал и, даже сев, никак не мог успокоиться.
- Вы обещали... - начал он.
- И сдержу свое слово.
- Я пришел добровольно.
- Правильно сделали.
- Я не убивал Лулу.
И совершенно неожиданно, когда Мегрэ меньше всего ожидал этого, он вдруг разрыдался. Наверняка это с ним случилось впервые с того времени, как он узнал о смерти своей подружки. Пьеро плакал как ребенок, закрыв лицо руками, и комиссар ждал, когда пройдет этот приступ. Ведь Пьеро с того момента, как прочитал в газете о смерти Лулу, не имел ни секунды, чтобы подумать о ней, ему приходилось заботиться лишь о спасении собственной шкуры.
И теперь здесь, на набережной Орфевр, лицом к лицу с представителем полицейской власти, которая представлялась ему столь кошмарной, он внезапно почувствовал облегчение.
- Клянусь вам, что я не убивал ее, - повторил он.
Мегрэ верил ему. Ни поведение этого человека, ни его голос не говорили о том, что он виновен. Луи оказался прав, говоря накануне о своем друге как о человеке слабом и лишь притворявшимся сильным.
Ясноглазый блондин с почти кукольным лицом, он не походил на приказчика из мясной лавки, а напоминал, скорее,
мелкого чиновника, из тех, что по воскресеньям прогуливаются по Елисейским полям рядом со своими женами.
- Вы действительно считали, что это я?
- Нет.
- Тогда почему вы сказали это журналистам?
- Ничего я им не сказал. Они пишут, что хотят. А обстоятельства указывали на...
- Я не убивал ее.
- Успокойтесь. Можете закурить, если хотите. Рука, в которой Пьеро держал зажженную сигарету, еще дрожала.
- Прежде всего, я должен задать вам один вопрос. Когда вы вечером в понедельник пришли на авеню Карно, Луиза была еще жива?
Пьеро, сверкнув глазами, выкрикнул:
- Ясное дело!
Скорее всего, это соответствовало истине, иначе какой ему был смысл тянуть с бегством до появления сообщения в газете.
- Когда Лулу позвонила в "Грело", вы догадались, о чем она хочет с вами поговорить?
- Понятия не имел. Она была страшно взволнована и хотела срочно со мной увидеться.
- О чем вы подумали?
- Что она приняла решение.
- Какое?
- Оставить этого старика.
- Вы просили ее об этом?