В номере 332 зазвонил телефон.
Жюль снял трубку и объявил:
- "Скорая помощь" будет здесь через десять минут.
Врач в это время укладывал в чемоданчик шприц, которым только что сделал укол.
- Мне ее одеть?
- Только заверните в одеяло. Если заметите где-нибудь чемодан, положите туда что-нибудь из ее вещей, - что ей потребуется, вы знаете лучше меня.
Через четверть часа после этого два санитара спустили маленькую графиню по лестнице, а потом подняли и положили в машину "Скорой помощи".
Доктор Фрер в это время садился в свой автомобиль:
- Я буду там одновременно с вами.
Он знал этих санитаров. И санитары тоже знали его.
А в больнице доктор был знаком и с дежурной из приемного покоя, которой сказал несколько слов, и с молодым дежурным врачом. Эти люди говорили мало, все время словно на языке кодов, потому что привыкли работать вместе.
- Сорок первая свободна...
- Сколько таблеток?
- Она этого не помнит. Нашли пустую упаковку.
- Рвота была?
Эта медсестра была так же хорошо знакома доктору Фреру, как та, что работала в "Георге Пятом". Пока она хлопотала возле больной, врач наконец зажег папиросу.
Промывание желудка. Пульс. Снова укол.
- Остается только дать ей выспаться. Меряйте пульс каждые полчаса.
- Да, доктор.
Врач спустился вниз на лифте, точно таком же, как в отеле, и дал дежурной из приемного покоя несколько указаний, которые та записала.
- Вы сообщили в полицию?
- Пока нет...
Он посмотрел на черно-белые настенные часы. Четверть пятого.
- Соедините меня с полицейским комиссариатом на улице Берри.
На другом конце провода, в комиссариате, фонарь освещал стоявшие перед дверью велосипеды. В самом помещении двое молодых полицейских играли в карты, а их капрал варил себе кофе на спиртовке.
- Алло! Комиссариат на улице Берри. Доктор... как фамилия? Фрер? Пишется через "е"? Хорошо. Я вас слушаю. Подождите минуту.
Капрал схватил карандаш и стал записывать на клочке бумаги то, что ему сообщали.
- Да... Да... Я сообщу, что вы сейчас отправляете нам ваш акт... Она умерла?
Положив трубку, он сказал двум другим дежурным, которые смотрели на него:
- Гарденал... В "Георге Пятом".
Для капрала это означало всего лишь еще одну работу. Он со вздохом снова поднял трубку:
- Центральный пост? Это комиссариат на улице Берри.
Это ты, Маршаль? Как там у вас? Здесь тихо. Потасовка?
Нет, их не оставили в комиссариате. Один из этих типов знает кучу важных людей, понимаешь? Я был вынужден позвонить комиссару, и он сказал, чтобы я их отпустил.
Речь шла о скандале в ночном кабаре на улице Понтье.
- Хорошо! У меня тут другое. Гарденал. Ты записываешь? Графиня. Да, графиня. Настоящая или нет, про это ничего не знаю. Пальмиери. "П" - Поль, "а" - Артур, "л" - Леон, мягкий знак, "м"... Да, Пальмиери.
Отель "Георг Пятый." Номер 332. Доктор Фрер. Американская больница в Нейи... Да, говорила. Она хотела умереть, потом расхотела... Знакомое дело...
В половине шестого инспектор Жюстен из VIII округа опросил ночного консьержа "Георга Пятого" и при этом записал несколько слов в свою записную книжку. После этого он поговорил с официантом Жюлем, а потом направился в Нейи, в больницу, где ему сказали, что графиня спит и угрозы для ее жизни нет.
В восемь часов утра дождь по-прежнему шел, но небо было ясным, и немного простуженный Люка садился за стол в своем кабинете на набережной Орфевр, где его дожидались поступившие за ночь донесения.
В них он обнаружил - в виде нескольких официальных фраз - следы потасовки на улице Понтье десятка девиц, нескольких пьяниц, нападения с ножом на улице Фландрии и еще нескольких происшествий, которые не выходили за рамки обычного.
Кроме того, шесть строчек сообщили ему, что графиня Пальмиери, урожденная Ла Серт, пыталась покончить жизнь самоубийством.
Мегрэ пришел на Набережную в девять часов и был немного озабочен историей с дочерью депутата.
- Шеф обо мне не спрашивал?
- Пока нет.
- В донесениях есть что-нибудь важное?
Люка одну секунду поколебался, но в конце концов решил, что попытка самоубийства, даже если она произошла в "Георге Пятом", не может считаться чем-то важным, и ответил:
- Ничего.
Он и не подозревал, что в этот момент совершает крупную ошибку, которая осложнит жизнь комиссару Мегрэ и всей уголовной полиции.
Когда в коридоре прозвучал звонок, комиссар взял несколько папок с делами, вышел из кабинета и вместе с остальными начальниками служб направился к главному шефу. Там речь зашла о делах, которые были в производстве у разных комиссаров, но о графине Пальмиери Мегрэ не говорил, потому что не знал о ней.
В десять часов он вернулся в свой кабинет и с трубкой во рту начал писать отчет о вооруженном нападении, которое произошло за три дня до этого и виновников которого он надеялся вскоре арестовать благодаря тому, что они потеряли на месте преступления альпийский берет.
Примерно в этот момент некто Джон Т. Арнольд, который, надев халат поверх пижамы, ел первый завтрак в отеле "Скриб" на Больших бульварах, снял трубку телефона:
- Алло, мадемуазель! Будьте добры позвать полковника Уорда, отель "Георг Пятый".
- Сию минуту, месье Арнольд.
Месье Арнольд был здесь давним клиентом и жил в "Скрибе" почти круглый год.
Телефонистка из "Скриба" и телефонистка из "Георга Пятого" никогда не видели друг друга, но были знакомы, как случается у телефонистов.
- Алло! Милая, соедини меня, пожалуйста, с полковником Уордом.
- Это для Арнольда?
Арнольд и полковник имели привычку звонить друг другу по нескольку раз в день, а звонок в десять утра был у них традицией.
- Он еще не просил подать первый завтрак. Мне все-таки позвать его?
- Подожди, я спрошу своего абонента.
Штепсель сменил гнездо.
- Месье Арнольд? Полковник еще не требовал первый завтрак. Мне разбудить его?
- Он не оставил записку?
- Мне ничего об этом не говорили.
- Сейчас действительно десять?
- Десять часов десять минут.
- Позовите его.
Снова перемещение штепселя.
- Позвони ему в дверь, моя милая. Если он будет ворчать, тем хуже.
И на этом канале наступила тишина. Телефонистка "Скриба" соединила еще трех абонентов, причем одного из них - с Амстердамом, прежде чем позвонила сама:
- Алло! Моя милая, ты не забыла про моего полковника?
- Я нажимаю его звонок не переставая. Он не отвечает.
Через несколько минут "Скриб" снова вызвал "Георга Пятого".
- Послушай, моя милая. Я сказала своему абоненту, что полковник не отвечает. Он говорит, что это невозможно, что полковник ждет его звонка в десять часов, что это очень важно.
- Я еще раз позвоню полковнику. - Потом, когда и эта попытка не дала результата: - Подожди минутку. Я спрошу у консьержа, не вышел ли полковник. - Тишина. - Нет, его ключа нет на доске. Что ты хочешь, чтобы я сделала?
Джон Т. Арнольд в своем номере терял терпение.
- Мадемуазель, что такое? Вы забыли о моем заказе?
- Нет, месье Арнольд. Полковник не отвечает. А консьерж не видел, чтобы он выходил, и его ключа нет на доске.
- Пошлите коридорного постучать в дверь.
На четвертом этаже, где жил полковник Уорд (между ним и графиней Пальмиери было пять номеров), работал уже не Жюль, а сменивший его другой коридорный, итальянец по имени Джино.
Этот коридорный снова связался с консьержем:
- Там не отвечают, а дверь заперта на ключ.
Консьерж повернулся к своему помощнику:
- Сходи посмотри.
Помощник в свою очередь позвонил в дверь, потом постучал и тихо позвал: