Я полюбопытствовала, кто такая мать Эвдикия, и Арлетта ответила, что это-самое ненавистное ей существо в мире, причинившее ей особенно много зла. Речь шла о настоятельнице монастыря, которая невзлюбила Арлетту. И еще, помню, она сказала: "Я стала бы стервой, чтобы только досадить ей".
- А что за монастырь, не узнали?
- Нет, но где-то у моря, потому что Арлетта часто говорила о море, словно человек, который провел там свое детство.
Забавно, что, рассказывая, Роза обращалась с Мегрэ как с обычным посетителем, машинально проходясь щеткой по его спине и плечам.
- По-моему, она не любила свою мать. Не утверждаю, но знаете, женское чутье... Однажды вечером к нам зашла весьма приличная компания - угощали всех по-королевски - и среди них была жена министра, вот уж действительно знатная дама. Она казалась печальной, задумчивой. Спектакль ее не заинтересовал, шампанское она чуть пригубила, спутников слушала невнимательно.
Поскольку я немного слышала об этой даме, я сказала Арлетте вот здесь, на этом самом месте, пока она подкрашивалась:
"Достойная женщина, столько всего перенесла".
И тогда она со злостью ответила:
"Не доверяю людям, особенно женщинам, которые много страдали, - они пользуются этим, чтобы топтать других".
Я почти уверена, она имела в виду свою мать. Об отце Арлетта никогда не рассказывала. Стоило произнести слово "отец", как она отводила взгляд.
Вот, пожалуй, и все, что я знаю. Я никогда не сомневалась, что эта девушка - из хорошей семьи, но взбунтовалась. Ну а уж если таким попала вожжа под хвост - они невыносимы, и здесь объяснение многим загадкам.
- Но откуда у нее страсть заводить мужчин?
- Ох, как она это делала! Я не сегодня родилась, в свое время занималась ремеслом и похуже, вы, наверно, знаете. Но Арлетта - совсем другое, она была неповторима. Профессионалки никогда не выкладывают столько страсти. Посмотрите на них. Даже если они разойдутся, все равно чувствуется - нет души.
Время от времени Фред подсаживался к столику переброситься с Мегрэ парой слов. И каждый раз Дезире приносил два коньяка с водой, но комиссар заметил, что коньяк у хозяина намного бледнее. Мегрэ пил и думал об Арлетте и Лапуэнте, который накануне вечером сидел с девушкой на этом самом месте.
Графиней занимался инспектор Лоньон. Мегрэ о ней почти не вспоминал. Он хорошо знал этих увядающих, почти всегда одиноких и, как правило, с ярким прошлым женщин, что, пристрастившись к наркотикам, стремительно катятся вниз. Таких, как она, на Монмартре было человек двести да еще несколько дюжин в кругах более высоких, в шикарных квартирах Пасси и Отейля.
Арлетта - вот кто его интересовал. Ему никак не удавалось определить ее место, понять ее.
- Она была темпераментной? - спросил он у Фреда. Тот пожал плечами.
- Что до меня, то вы знаете: я не беспокоюсь о девицах. Это же вам сказала вчера моя жена - так оно и есть. Я получаю свое в кухне или наверху, когда они переодеваются. А что там они думают - меня не касается.
- Вы не встречались с Арлеттой в других местах?
- На улице?
- Нет. Я спрашиваю: у вас никогда не было с ней свиданий?
Комиссару показалось, что Фред замялся, потом, посмотрев в глубину зала, на жену, бросил:
- Нет.
Он лгал. Это первое, что узнал Мегрэ на Набережной, куда пришел, опоздав на доклад. В инспекторской царило оживление. Мегрэ позвонил шефу, извинился и предупредил, что приедет к нему, как только переговорит с подчиненными.
Когда он звонил, в кабинет вошли Жанвье и Лапуэнт.
- Сначала Жанвье, - сказал комиссар. - Я вызову тебя, Лапуэнт.
Усталый вид Жанвье сразу бросался в глаза: ясно, что он тоже допоздна был на ногах.
- Я думал, ты зайдешь ко мне в "Пикреттс".
- Хотел, но закрутился и не успел. Даже спать не ложился.
- Оскара нашли?
Жанвье достал из кармана исписанный клочок бумаги.
- Не знаю. Вряд ли. Я обошел почти все меблирашки между улицей Шатоден и бульваром Монмартр. Везде показывал фотографию девушки. Одни говорят, что никогда ее не видели, другие увиливают от ответа.
- И что же?
- По крайней мере в десятке гостиниц ее знали.
- Не удалось выяснить, приходила она с одним и тем же человеком?
- Именно это я и спрашивал. По-моему, нет. Появлялась она обычно под утро с подвыпившими мужчинами, возможно с посетителями "Пикреттс".
- Она долго оставалась там?
- Час-другой, не больше.
- Не знаешь, ей платили?
- Когда я задавал этот вопрос, на меня смотрели, словно я свалился с луны. Дважды в "Модерне" ее видели с прилизанным юношей, под мышкой у того был футляр от саксофона.
- Жан-Жак, музыкант из "Пикреттс".
- Возможно. Последний раз две недели назад. Вы знаете гостиницу "Берри" на улице Бланш? Это рядом с "Пикреттс" и улицей Нотр-Дам-де-Лоретт. Там она уже примелькалась. Хозяйка чересчур болтлива: имела неприятности из-за несовершеннолетних, а теперь хочет нас задобрить. Так вот, несколько недель назад Арлетта пришла туда днем в сопровождении невысокого широкоплечего мужчины с сединой на висках.
- Хозяйка его знает?
- Лицо, говорит, ей знакомо, а кто он, увы, не знает, но утверждает, что мужчина - точно из квартала. В номере они находились до десяти вечера. Хозяйку это удивило, потому что Арлетта никогда не появлялась ни днем, ни вечером, а главное, всегда быстро уходила.
- Достань фотографию Фреда Альфонси и покажи ей.
Жанвье - он не знал хозяина "Пикреттс" - нахмурился.
- Если это он, Арлетта встречалась с ним и в других местах. Постойте-ка, я посмотрю список. В гостинице "Лепик" на улице Лепик. Есть там у них одноногий - он коротает ночи за чтением романов, утверждая, что не может спать из-за болей в ноге. Я переговорил с ним. Он узнал девушку. Арлетта неоднократно приходила туда, несколько раз с мужчиной, которого он частенько встречает на рынке. Лепик, правда имени его не знает. Маленький, коренастый, он обычно в конце дня делал покупки в ближайших лавках и даже не пристегивал воротничок. Похож, не правда ли?
- Пожалуй. Надо бы повторить все сначала, но уже с фотографией Альфонси. Одна есть в деле, но слишком старая.
- Может, попросить у него самого?
- Возьми у него удостоверение личности, как бы для проверки, и пересними фотографию.