– Быть невротиком – себе дороже. События неизбежно столкнут тебя с твоим самообманом. Ты сможешь убедить нескольких слепцов в своем величии, но этим ограничишь свое развитие, и будешь отрезан от общества трезвомыслящих модераторов.
Я было начал опасаться, что Вальтер после общения с Анной решил в очередном психотерапевтическом порыве переключиться на меня, но опасения не оправдались.
– Невротик, – продолжил он, – будет до посинения убеждать других в своей крутости, лишь бы не смотреть своим инфантильным страхам в лицо. А ведь реальное развитие только тогда и возможно, когда принимаешь себя таким, каков ты есть. Только когда ты честен с собою, ты сам становишься истиной. А крутая «фальшивка» не развивается, а наоборот – бежит от развития, потому что развитие ставит такого человека перед фактом его фальши. И как только дело доходит до серьезного выбора, сразу становится ясно, чего человек стоит.
– А я бы, – заговорил я с намерением пощеголять новым «знанием», – дополнил тему упоминанием, что с определенных уровней осознанности начинаешь понимать, что ни ответственности, ни выбора у человека нет…
Наставник посмотрел на меня с любопытством, и я продолжил:
– А начинается это понимание со всплесков осознания, что ты – не личность, а спонтанное…
– А я бы так делать не стал, – резко перебил меня Вальтер. – Иначе можно всех окончательно запутать. Судьбоносность духовного пути для большинства искателей – самый настоящий побег от ответственности. И этот свой побег, можно до посинения оправдывать тем, что где-то «там», – Вальтер глянул на небо, – нет ни ответственности, ни выбора. Чем почти все духовники и занимаются – с пеной у рта рассуждают о Боге… Только бы на работу не ходить. Так что, как говорится – мухи отдельно, варенье отдельно…
– Сэмпай, – заговорил Давид, – что может выбрать человек, которому навязали без выбора место и время рождения, пол, таланты, здоровье, родителей?
– Вот как раз такая позиция слишком часто и становится очень удобным оправданием инертности и пассивности, – ответил наставник. – Вроде как: «у меня же нет таланта, поэтому я лучше пойду – ящик посмотрю, чем начну делать хоть что-то для развития необходимых способностей».
– Нет, я понимаю сложность вашей ситуации, – умничал Давид, – когда приходится мух отгонять от варенья. Но согласитесь, если бы вы родились аборигеном, то перед вами стояли бы совсем другие проблемы, и ограничений было бы гораздо больше.
– Давидик, теперь ты со своими трепетными проекциями и меня решил превратить в жертву. По твоему – у меня «сложность ситуации» и мне «приходится»… Все это – образ твоего мышления. И, разумеется, ограничения есть у всех. Я уже говорил про желания и потребности, но ты, как всегда – слегка подтормаживаешь.
– Сэмпай, все – предопределено! И вы предопределены! И ничего ужасного в этом нет… – сказал довольный собой Давид.
– А никто и не говорит, что это ужасно. Только вот, думается мне, что, когда человек переживает сомнения, и думает – «что же выбрать», а сам при этом говорит, что «все предопределено», фраза эта звучит неубедительно и неискренне. Ты просто услышал этот бред в какой-нибудь глупой шизотерической книженке с попсовым называнием «Бытие как момент истины», и теперь копируешь это вторсырье нам на переработку. Ты… избавь, пожалуйста, всех нас от своего духовного мусора, – вежливо попросил Вальтер, – а то на его душок полтергейсты слетятся.
Давид смущенно пожал плечами, как бы говоря: «не надо? Ну и ладно».
– Просто почти все мы на этом пути порой склонны бежать от насущных проблем в красивую «духовность», – сказал Вальтер. – Однако суметь взять на себя ответственность за себя, свою жизнь и свои переживания – это и есть шаг к истинной духовности. А если суждено прожить судьбоносность всего и вся – значит, так тому и быть.
Последняя фраза Вальтера видимо касалась той самой идеи об иллюзорности выбора. «Конечно, – подумал я, – он – наставник и знаком с такими теориями».
– Сегодня, – продолжил Вальтер, – здесь уже несколько человек порывались обесценить нашу человеческую способность «выбирать». До тех пор, пока не прожит реальный опыт недвойственности, все это – самообман. А если опыт прожит, так и дилемм таких не возникает. На уровне личности есть выбор и ответственность, на уровне бытия – есть только бытие. Смешивание этих явлений в одну кашу ни к чему полезному не приводит.
– А я один раз играл в игру, – увлеченно заговорил Макс, – где надо было пройти лабиринт. Я шел наобум. Пришел куда надо, но умер. Пришлось проходить снова. Во второй раз я поворачивал в те же стороны, что и в первый. Это я понял по обстановке и оформлению в некоторых местах. Ну и времени на прохождение затратил столько же. То есть, оба раза я делал один и тот же выбор. Лабиринт был огромный, так что о запоминании или совпадении речи не идет. Что уж тут обесценивать… Это и умом понятно, что никакой свободы выбора нет. Есть только ощущение выбирания. Так что приверженность всяким теориям об ответственности – чушь собачья. Как сказал один мудрый человек: «поддерживай то, что нравится тебе, и препятствуй тому, что не нравится, ибо у тебя нет другого выбора». Так что Вальтер, можете нас и дальше убеждать в своей правоте – раз такая у вас судьба.