— Почти всё, но до того момента, пока был единым.
— Тогда рассказывай.
— Правители вашего мира посчитали, что на планете очень много людей и решили изменить положение вещей. Для этого был создан генетически запрограммированный вирус, уничтожающий всех младше 25 и старше 40. Но даже среди этой категории должны были остаться только самые примитивные особи. Правителям нужны рабы, а не умные люди.
— И ты не мог ничего изменить? — Перебил волновика Механик.
— Практически ничего. Вирус программировали на закрытом сервере, на острове в Тихом Океане. Лишь перед самым запуском я пробился на него, но остановить распространение уже не смог. Удалось только немного изменить вирус. Я сделал так, что в живых остались люди от 25 до 40, но только образованные и без склонности к насилию. Правителям же я отомстил. Они хотели укрыться под щитами, но я их изменил. Теперь щиты стали проницаемы для вируса, так что живым не остался никто.
Механик надолго задумался. Про систему отбора иммунных к вирусу люди уже догадались, а вот про заговор он слышал впервые. Когда, год назад, стали отключаться небольшие щиты, все удивлялись, что под ними не оказалось никого из выживших, хотя запасов хватало на долгие годы.
Кое что вспомнив, он спросил:
— А почему животные поумнели и мы забыли про многие болезни? Твоя работа?
— Вот этого я не знаю. Скорее всего непредсказуемая мутация.
Еще подумав, Механик спросил:
— А что было в этом научном центре?
— Научном центре? Тут наркоту делали, чтоб пичкать ею оставшийся в живых человеческий скот.
И тут Андрея посетила интересная мысль, которую он тут же и озвучил:
— Слышишь, Волновик, а ты хотел бы уйти отсюда?
— Ты назвал меня Волновиком? Мне нравится. А уйти… Нужен другой сервер.
— У нас есть мощный сервер.
— Тогда подожди, я соберу себя на отдельных винтах и ты заберёшь меня. Следи на мониторе за загрузкой. Как закончится, вынимай первые три диска и быстро уходи. Без меня тут всё в разнос пойдёт.
Спустя три часа шкала загрузки заполнилась и Механик, выдернув диски из сервера, побежал на выход. Система сразу же свихнулась. Двери в шлюз работали, как ножницы. 2 секунды на цикл. Сначала рюкзак. Затем прыжок рыбкой и перекат. Вторая дверь. Рюкзак, прыжок… удар носом об пол. Каблук ботинка зажало в двери и затормозило в полёте. Не время отвлекаться, сейчас тут всё разнесёт, да и хрен с ним. Так думал Механик и со всех ног бежал к мотоциклу. Уже запрыгнув он вспомнил, что часть вещей осталась в сторожке. В том числе и рация. Быстро забежал, схватил и мухой на взлёт. Лишь отъехав метров 300, он остановился и с удовольствием стал наблюдать, как горят развалины наркозавода. С каким бы удовольствием он взорвал его до эпидемии вместе с теми, кто на нём работал.
Обратный путь прошел без происшествий. Единственное, что Механик забыл, это выйти на связь, и теперь ждал разноса от Светы.
Уже в общине, отмахнувшись от всех вопросов Дока и Мастера, обнял Свету и пошел домой. На встречу выбежали сыновья:
— Папа, папа, ты мультики привёз?
— Ребята, я привёз Вселенную!
Обстановка избы лесника представляла собой весьма колоритное зрелище. Русская печь и старинный круглый стол со стульями соседствовали с большим угловым диваном и компьютерным столом. На резном комоде стоял 60 дюймовый телевизор, а рядом телефон, у которого на месте диска был герб СССР. Завершали картину вязаные дорожки на полу.
— Проходите, гости дорогие — сказал дед — самовар только закипел. — Угощайтесь вареньем из лесных ягод, а я пока пойду баньку вам приготовлю.
— Да уж, интересный дед — сказал Игорь, рассматривая пожелтевшие фотографии на стене.
На самой старой фотографии был улыбающийся подросток в телогрейке, не по размеру и ППШ на груди. На следующей — парень с сержантскими погонами за рулём Виллиса. Дальше — лейтенант в степи. И все в таком же духе.
Тем временем лесник вернулся и сказал:
— Всё, банька готова. Кто первым?
Мужчины посмотрели на Свету, предоставляя ей право идти первой. Они понимали, что за мука, для девушки, месяц купаться только в тазике возле машины или в реке. Света быстро упорхнула.
— Дед, а чьи это фотографии? — Спросил Игорь.
— Так мои, все как есть. Что, не узнали?
— Сколько же тебе лет?
— А сами считайте. Когда началась война, мне было 13. Это я в партизанах. Потом служба в Монголии. А лейтенантом уже в Семипалатинске.
Тут старик надолго замолчал, а ребята не стали его беспокоить.
Очнувшись, лесник сказал:
— Да что обо мне. Вы как? Издалека ль и далече путь держите?