Для отдельного нейрона наиболее эффективный световой раздражитель часто имел форму «щели», длина которой во много раз превышала ширину. Иногда это была линия резкого контраста, но всегда прямая, а не дугообразная. Ориентация этой «щели» или прямой границы на сетчатке обычно имела решающее значение: изменение в 5—10° существенно влияло на ответы исследуемого коркового нейрона Когда микроэлектрод вводили в зрительную кору точно под прямым углом к ее поверхности, получаемые результаты говорили о том, что «изображениям представленные электрической активностью нейронов в последовательных слоях коры, с большой точностью накладываются друг на друга. Правда, нейроны последовательно пронизываемые микроэлектродом в таком столбике ткани, обычно имели рецептивные поля различного типа (одни лучше всего реагировали на «щели», другие — на изменения прямых границ между областями с различной яркостью; одни отвечали на появление света, другие — на его исчезновение и т. д.), но оси рецептивных полей оказывались в точности совпадающими. Кроме того, рецептивные поля нейронов одного «столбика» перекрывали на сетчатке друг друга, хотя и не были тождественными. Если микроэлектрод вынимали и снова вводили в близлежащую точку поверхности коры, то нейроны в этом новом «столбике» опять-таки имели общую ось рецептивного поля, ориентация которого, однако, могла быть совершенно отличной от ориентации осей, характерной для других, соседних параллельных столбиков корковой ткани. На основании исследования нескольких сотен отдельных нейронов зрительной коры Хьюбель и Визель заключили, что нет никаких указаний на какую-либо преимущественную ориентацию осей рецептивных полей на сетчатке; число корковых столбиков, реагировавших лучше всего на горизонтальные световые линии, на вертикальные линии или на линии, занимающие различные промежуточные положения, было примерно одинаковым.
Тот факт, что максимальная реактивность по отношению к прямым световым «щелям» и границам свойственна всем исследованным корковым нейронам, а не только нейронам, находящимся в слоях, удаленных от окончаний зрительных волокон, позволяет предполагать, что преобразование зрительной информации из радиально-симметричной формы в линейно-симметричную происходит там, где она впервые вступает в кору, а не в последующих слоях нейронов, осуществляющих ее переработку. Такое преобразование, по-видимому, должно быть связано с особой схемой нейронных соединений: все волокна от различных рецепторов, лежащих в длинном узком участке сетчатки, должны служить источниками входных сигналов для одного и того же кортикального нейрона. Правда, в сложных реакциях некоторых корковых нейронов на появление света, исчезновение света и движение световой фигуры-раздражителя Хьюбель и Визель усмотрели указание на то, что иногда это связано и с переработкой информации в коре. Тем не менее все их наблюдения совместимы с выводом, что значительная часть реорганизации первичных зрительных данных в зрительной коре кошки осуществляется еще до того, как сигналы поступают в более глубокие слои коры.
Вряд ли можно сомневаться, что явления, изученные Хьюбелем и Визелем, имеют прямое отношение к некоторым своеобразным субъективным особенностям зрительного восприятия, о которых мы кратко упоминали в конце предыдущего раздела. Психологов всегда изумляла необычайная способность нашего глаза замечать прямые линии света и тени во всем, на что мы смотрим. Если (что кажется вероятным) организация зрительной системы у человека во многом сходна с ее организацией у кошки, то мы, по-видимому, уже имеем реальное физиологическое объяснение этой особенности восприятия: мы так легко замечаем прямые линии потому, что каждый нейрон в нашей зрительной коре получает входные сигналы от линейных групп рецепторов сетчатки. Другие особенности субъективных явлений восприятия авторы объясняли на основе свойств некоторых нейронов, реакции которых на условия освещения сетчатки были настолько сложны, что заставляли предполагать переработку информации в коре. Например, в некоторых случаях отдельный корковый нейрон реагировал на световую «щель» или прямую контрастную границу независимо от положения ее на сетчатке. Однако определенная угловая ориентация этой «щели» или линии контраста должна была в точности сохраняться; незначительный поворот приводил к полному исчезновению реакции коркового нейрона.