В лагере все было готово к игре. Столы с посудой вернулись в разбросанные по территории домики. Тучи рассеялись, и площадь с костром погрузилась с красноватый свет лунных лучей, проходящих через вечнобордовые облака. Языки утихающего огня были такими же алыми, как и сухая земля вокруг. Столь необычному освещению позавидовали бы даже великие стадионы древности. Глубокий красный свет без какой-либо иллюминации.
Вождь и его дочь подошли к кругу зрителей, сидящих на земле со скрещенными ногами, и протиснулись между ними. В отличие от многочисленных народов с их великими ханами и королями, племя в две сотни душ не могло да и не хотело как-то особенно чтить вожака. Он был не идолом и не представителем богов на земле, а скорее первым среди равных — опытным, мудрым и уважаемым человеком, который работает наравне со всеми, нет, даже больше остальных, такая на нем ответственность. Право быть вождем передавалось наиболее знатному представителю нового поколения, а если кто-то был против, то мог вызвать претендента на дуэль. Но это только в теории. На практике же все примирялись с традицией и заранее знали, кто станет вождем.
— Без моего сына Куско неинтересно, — сказал его отец Ю́рас, сидевший по левую руку от Инки, упитанный, наголо бритый старик лет сорока пяти. В свое время он не смог стать вождем племени и теперь всеми силами готовил сына на это место.
— Еще не вернулся с охоты? — небрежно спросил вождь.
— Ага, наверное, выслеживает самого крупного двугорбого оленя, — похвастался Юрас, хотя хвастаться было еще нечем. — Без лучшего охотника игры теряют весь свой азарт.
— Здесь и без него много талантливых игроков, — вставила Лима.
Отец дернул ее за руку и одарил грозным взглядом. Битла уже начиналась.
Дюжина участников вышла к костру, где их уже ждал судья — крепкий мужчина сорока лет по имени Матфей. Он был в серых порванных джинсах, обшитых по поясу мехом, на ногах у него были сандалии. Татуировка украшала всю спину и половину груди — в алом свете луны на его голом торсе виднелся текст с одной из буровых вышек — Gazneftprom ag. Изначальный смысл слов никто не знал, но все справедливо полагали, что это оберег от огня, раз он связан с появлением на Земле горючей жидкости.
Лима равнодушно смотрела на то, как Матфей завязывал глаза всем участникам битлы, и только когда очередь дошла до нравившегося ей парня, она по обыкновению чуть дольше задержала на нем взгляд. Его звали Пу́но. Худой, но жилистый, с длинными черными волосами, удачно сочетающимися с грубыми, но правильными чертами лица. Тысячу лет назад он мог бы быть знаменитым рок-музыкантом или сноубордистом-экстремалом, но теперь круг возможностей куда уже. Играет он в единственную на сотни километров игру — битлу, а род занятий вовсе стал понятием относительным. Разумеется, Пуно тоже знал Лиму. Когда двести человек всю жизнь находятся рядом, волей-неволей становишься близко знаком со всеми да и видишься с ними практически каждый день.
Перед тем как потерять зрение под повязкой до конца игры, Пуно посмотрел в глаза девушке. Несколько лет назад он, будучи совсем юным, уже признавался Лиме в любви. Та вроде бы не посмеялась и даже задумалась над собственным отношением к юноше, но между ними встал Куско, уже давно положивший глаз на дочь Инки и на весомый статус, который дает женитьба на ней. Пара сломанных ребер и выбитый зуб убедили Пуно не переходить дорогу главному охотнику племени и по совместительству будущему вождю, поэтому их общение с Лимой ограничивалось с тех пор едва уловимыми взглядами и загадочными улыбками, понятными лишь им двоим.
Вот и в этот раз они незаметно улыбнулись друг другу, после чего взор Пуно закрыла непроницаемая повязка. Теперь он мог ориентироваться лишь на слух и благодаря особой интуиции влюбленного человека — такой, что проявляется, только когда находишься рядом с предметом своих желаний. Никакие усердные тренировки или врожденный талант не могут соперничать с даруемой глубокими чувствами силой.
— А все-таки хорошо, что Куско сейчас нет в лагере, — не унимался Юрас. — Настоящий охотник должен полагаться на все свои чувства, в первую очередь — на зрение. Какой смысл соревноваться с завязанными глазами? Это же не по-настоящему, так, просто игра. Куско не обязан в ней выигрывать.
— Будем надеяться, он вернется с добычей, — для приличия ответил вождь.
Судья выбрал двоих игроков и за руки вывел их в центр круга возле костра. Дал каждому палку с намотанной на конец тканью, заблаговременно смоченной битумом, чтобы при попадании палкой по телу противника на нем оставался след — так будет легче понять, кто выиграл. Игроки должны были драться на этих безобидных палках до тех пор, пока один из них не оставит вязкую отметину на теле другого. Что-то типа пейнтбола в реалиях тридцатого века.