— Герр Ортель, — протягивая руку застенчивому мальчику, спросила девушка, — вы когда примерно за ним придете?
— Не знаю, — вздохнув и пожав плечами, ответил тот. — Скорее всего, ближе к утру.
Почувствовав, как Генрих ухватился за ее ладонь, крепко сжимая ее в своих пальцах, Лена приобняла его другой рукой. Мальчишка всегда нравился ей.
— Генрих, только не шали, — попросил мужчина, делая шаг назад. — я не хочу, чтобы мне потом за тебя выговаривали.
— Ну что вы, — встряла Лена. — Он у вас очень послушный.
— Да? — Вальтер чуть приподнял брови, переводя взгляд на сына. Потом, будто придя в себя, резко выдохнул, развернулся и, уходя, бросил: — И еще раз, спасибо вам, фройляйн.
— Не за что, — Лена снова улыбнулась и, заведя Генриха в дом, закрыла дверь.
Мальчик стоял рядом с ней, скромно опустив глаза. Лена, сложив руки на груди, спросила у него:
— Не хочешь поужинать?
Генрих поднял на нее свои большие, чуть удивленные глаза и отрицательно мотнул головой, тем самым ответив на вопрос девушки. Если бы Лена не знала, в каком сейчас положении находится его семья, то так бы все и оставила. Но она знала и поэтому, проводив ребенка в кухню, усадила его за стол и поставила перед ним тарелку с ужином.
Смотря на мальчика, Лена, прислонившись плечом к кухонному пеналу и думая о будущей встрече с агентом, даже и не обращала внимания на что-то тихо вещавшее радио. Мальчик же, придвинув к себе чашку с чаем, попросил ее:
— Выключи, пожалуйста.
— Что? — не сразу поняла его просьбу девушка, отвлекаясь от своих мыслей.
— Радио, — чуть тише добавил он, — выключи, пожалуйста, радио.
Лена, услышав очередную провокационную речь Геббельса из динамика радио, побыстрей выключила его. Про себя она отметила, что Генрих попросил ее об этом очень тихо, почти шепотом — он боялся.
— Генрих, скажи-ка мне, — неожиданно произнесла она, усаживаясь рядом с мальчиком, — а ты хочешь попасть в Юнгфольк?
Он неопределенно мотнул головой, помешивая чай ложкой.
— Ты боишься? — решив не тянуть, Лена спросила на прямую.
— Да, — шепнул мальчик. Встретившись взглядом с девушкой, он уткнулся лицом в чашку, начиная неспешно прихлебывать теплый чай.
— Меня?
Он снова отрицательно мотнул головой.
— А кого же?
— Его, — прошептал он, нерешительно кивая головой в сторону радио.
Ответив ей, Генрих лишь сильнее потупил взгляд. Лена, вздохнув, протянула руку к нему и ласково погладила по голове.
Всегда, когда герр Ортель оставлял у нее своего сына, в Лене просыпалось то скрытое, но заложенное природой теплое материнское чувство. Ей всегда хотелось угодить мальчику, поэтому она все время была с ним очень добра и ласкова. Когда же отец забирал его, то Лена чувствовала, что ей даже немного жаль расставаться с мальчиком.
— Ой, — произнесла девушка, увидев время на часах, — поздно уже… Тебя уложить спать?
— Нет, я еще не хочу, — он помотал головой, отрываясь от чашки.
— Но детям уже давно лежать в постелях и видеть второй сон, — усмехнулась Лена, убирая посуду в раковину.
— Я все равно не усну еще, — пробурчал Генрих, немного обиженно сдвинув брови на переносице.
Лене всегда нравилась реакция мальчика, если она называла его «ребенком». Особенно ее забавляло то, что ему всего семь лет, а он уже считает себя взрослым.
— Тогда пойдем в гостиную? — предложила она. — Можем почитать что-нибудь.
— А у тебя есть книга «Не доверяй лисице на зеленом поле»?
— Нет, — Лена поморщилась. Ей совершенно не нравилась та литература, которой пичкали современных детей. — Зато у меня есть кое-что поинтереснее. Хочешь узнать что?
Генрих охотно согласился, сказав, что ему все равно уже надоела эта дурацкая книжка с картинками. Устроившись поудобней рядом на диване, они принялись читать вслух «Ветер, песок и звезды» Антуана де Сент-Экзюпери. Что удивляло Лену, так это то, что мальчику нравилось читать эту, казалось бы, написанную больше для взрослых, книгу — он не зевал, не просил открыть что-нибудь другое, а вдумчиво произносил каждое слово.
Но вскоре Генрих уснул. Лена, которую уже сам клонило в сон, аккуратно уложила его на диване, укрыв сверху пледом. Не удержавшись, она быстро поцеловала его в висок и, потушив свет, отправилась в свою комнату.
Но, несмотря на свою усталую сонливость, девушка все никак не могла уснуть. Просто лежала под одеялом и тупо смотрела в темный потолок. Два дня казались ей двумя годами или даже веками. «Это же целая вечность, — думала она. — За это время многое может произойти. Вдруг с агентом что-то случится, и он не придет? Нет, все будет хорошо, я надеюсь на это. Ну, а вдруг все-таки произойдет? Что мне делать тогда? Снова идти к Клаусу и сообщать начальству, что встреча снова не состоялась? Нет, встреча состоится, агент придет».
Лена сама не заметила, как вскоре заснула. Она даже и не представляла, что через два все произойдет так, как она и думала — наперекосяк…