— Почему вы молчите? — раздался голос Шнайдера где-то возле уха Лены. — Боитесь меня так же, как Эрдмана?
— Я боюсь не вас, а власти, которой вы подчиняетесь, — ответила она.
— Смело, — усмехнулся он. — Другой бы на вашем месте сказал, что боится меня.
— Вот пусть другой и говорит.
— Не боитесь снова оказаться на допросе?
— Боюсь.
— Так почему же вы так смело отвечаете на мои вопросы? Поговорили бы вы не со мной, а с… да с тем же самым Эрдманом, и уже б давно трудились в лагере.
— Поэтому с вами и говорю.
Они замолчали. Лена сейчас переживала и дикий трепет души, и дикий страх оттого, что рядом с ней идет именно Шнайдер, а не кто-либо другой. Она боялась, что за всей этой его маской доброжелательного вежливого мужчины скрывается самый обыкновенный наци, который после этого разговора обо всем донесет своему начальству. Лена помнила, как он остановил допрос, как принес ей хлеб, воду и плед в камеру. «Э, нет, подруга, — промелькнула у нее мысль в голове, — допрос-то он остановил, но вот насчет хлеба и пледа ты точно не знаешь. Ведь их принес не именно он, а офицер. Так что не стоит пока что делать выводов на этот счет».
Тем временем Томас достал из внутреннего кармана сигарету и закурил. У Лены все внутри перевернулось, когда она увидела, как он курит. Она готова была вечно смотреть на то, как он выпускает струей дым из носа. «Да он же ходячая реклама табачных изделий», — подумала она, следя за изящными движениями его руки.
— Я вам не помешаю? — неожиданно спросил штандартенфюрер, имея в виду сигарету.
— Герр Эрдман отстал? — вместо ответа задала вопрос девушка.
— Не знаю, — Томас пожал плечами. — Нет, не оборачивайтесь. Если он все еще идет за нами, то это вызовет в нем подозрения.
— А если отстал?
— Ну, тогда продолжайте идти. Как я понимаю, я провожаю вас до дома? Или вам неприятно мое общество?
— Ничуть.
Лена забеспокоилась. «А вдруг это их хорошо спланированная операция? — думала она, шагая рядом с мужчиной. — Вдруг возле моего дома меня ждет их служебная машина? Вдруг вместо слов Шнайдера „До свидания“ я услышу от него „Фройляйн Шульц, пройдите с нами в машину“? Нет, если бы это все так и было, то меня бы усадили в машину сразу же, еще когда я столкнулась с Томасом. Тут другое. Неужели он и вправду добрый? Да ну, какой эсэсовец может быть добрым? Правильно, только мертвый».
Сейчас Лена полагалась только на удачу. Она не знала, просто ли Шнайдер доведет ее до дома, или там ее будет поджидать толпа эсэсовцев, которые уже успели обыскать ее дом. Она ничего не знала и потому полагалась только на госпожу удачу.
До дома Лены оставалось меньше квартала. На улице было тихо, спокойно. Черной машины нигде не было видно, так что все было в порядке. «Хотя, — думала Лена, — не стоит расслабляться — машина может стоять за углом».
Они остановились у калитки. Лена стала так, чтобы видеть все, что происходит за спиной у Шнайдера. Хвоста в лице Эрдмана не было.
— Ну, вот и пришли, — невесело усмехнулся Шнайдер.
— Теперь вы знаете, где я живу, — вздохнула Лена.
«Как же, — промелькнула мысль у нее в голове, — как будто он до этого не знал, где ты живешь».
— Если будет свободное время, то обязательно заскочу на чашечку кофе.
— Во-первых, — смело ответила Лена, — я не пью кофе. Во-вторых, я вас не приглашала.
— Что же вы за немка, если кофе не любите? Но, думаю, ради меня вы сделаете исключение.
— Ошибаетесь.
— Что же, в этом доме не рады мне?
— Повторяю: я вас не приглашала.
— Ну так пригласите.
— До свидания, герр Шнайдер, — Лена резко развернулась и, закрыв за собой калитку, пошла к двери.
— До свидания, — прокричал Шнайдер. Когда Лена закрывала за собой входную дверь, то увидела, что он еще и махал ей рукой.
Лена, даже не сняв пальто, долго смотрела в окно, наблюдая за штандартенфюрером. Что-то не давало ей покоя в нем, но что — она понять не могла. Что-то в его внешнем виде было не то. В это время Шнайдер, простояв у калитки еще пару минут, развернулся и медленно пошел в ту сторону, откуда они пришли.
Оставив в прихожей пальто, Лена прошла на кухню и поставила на плиту чайник. За всей этой «прогулкой» с Томасом она совсем забыла о встрече с агентом, которую она успешно провалила. «Что же скажет начальство? Ну, уж точно не похвалят. Провалить вторую встречу! Идешь на рекорд, Лена, — ругала себя девушка, наливая кипяток из чайника в чашку. — Дадут ли тебе третий шанс?»
Усевшись в кресло у камина, потягивая из чашки крепкий чай, Лена стала размышлять о том, куда мог деться агент. Она же все время следила за ним. Он вряд ли мог куда-то свернуть — на этой улице просто некуда сворачивать. Единственное, что он мог сделать — внезапно зайти в магазин. Вот их там много. А этого Лена могла и не заметить. «Почему он сам меня не заметил? — думала она, смотря на чаинки, плавающие в чашке. — Неужели ему не сказали, как я буду выглядеть? Да, он тоже мог испугаться того, что меня остановил Эрдман. Но зачем было убегать? Почему нельзя было остановиться где-нибудь и подождать меня? Трус. А ты, Лена, дура».
Встав с кресла и направившись к кухне, Лена хотела налить себе еще чаю, так как чашка опустела слишком быстро. И уже на пороге кухни она нечаянно выпустила ее из рук. Она поняла, что именно привлекло ее внимание в Шнайдере. Она поняла, что ей все время казалось не таким в его внешнем виде. Она вспомнила о том, на что сразу не обратила внимание. Шнайдер, когда согласился проводить ее, убрал в карман своего черного кожаного плаща сложенную вдвое газету.
«Нет, нет, нет. Он не может быть агентом, — думала она, собирая с пола осколки. — Это простая случайность. Мало ли кто может идти с газетой. Если бы у Эрдмана тоже была газета, то вряд ли бы он оказался агентом. Да и Томаса ты встретила не в шесть вечера и не в парке. Нет, Лена, такого не бывает. Не придумывай. Это простая случайность».
Тут девушка вспомнила о том, что именно в тот день, когда была назначена первая встреча, она встретила штандартенфюрера Шнайдера. «И что с того? — девушка присела на стул и невидяще уставилась в одну точку на стене. — Мало ли кого ты встретила в тот день. Ты и Эрдмана встретила, да только он вряд ли является русским агентом. Хотя… Нет, такого быть просто не может, никак не может. Но в следующий раз я лучше проверю его паролем. Нужно только выждать подходящий момент».
Больше чая ей не хотелось. Лена побрела на второй этаж, чтобы принять душ и лечь спать. Она так устала за этот день. Единственное, чего ей сейчас хотелось — проспать до самого обеда в своей теплой постели. И больше ничего.
Но, как бы Лена не старалась отогнать от себя мысль, она назойливо всплывала в голове, напоминая о том, что не только у того мужчины в светлом пальто была газета, но и у мужчины в черном кожаном пальто, темной фуражке и красной повязке на руке — штандартенфюрера СД Томаса Шнайдера.