И пришла. На улицу Бернауэр. Остановившись на углу улицы, Лена посмотрела по сторонам. Да, отсюда ей далеко до ее дома. И Лена не знала, что ей делать. Ехать на трамвае, а потом пересаживаться на другой? Идти пешком? Пешком идти не вариант — она просто не знала, куда ей идти. На трамвай ей не хотелось тратить деньги, ведь теперь ей нужно относиться к ним бережнее, а у нее их не так уж и много осталось.
Лена прошла еще квартал пешком. Она все еще не знала, как и куда ей идти, чтобы добраться до дома. Спросить у кого-либо она стеснялась.
Тут на глаза ей попалась вывеска магазина. Девушка вспомнила, что не ела с самого утра, а сейчас время близилось к ужину; живот неприятно заурчал. Лена пошарила по карманам и вытащила пару марок и пятнадцать рейхспфеннигов. Решив, что она постарается потратить как можно меньше, она зашла в магазин.
От самого прилавка до входа тянулась длинная очередь. Лена стала в самом конце и начала рассматривать стоявших рядом. В основном, это были женщины. Иногда пожилые люди. Двое женщин стояли с маленькими детьми. Все ждали своего времени, чтобы хоть что-то купить для своей семьи. Было видно, что каждый боялся, что недополучит чего-то, но терпел и ждал своей очереди. Лене же было все равно.
Спустя двадцать минут подошла ее очередь. Лена попросила буханку хлеба, которую ей так или иначе нужно было купить для дома, и уже приготовила деньги, как за ее спиной раздался голос:
— Дайте два!
Лена вздрогнула, сразу же узнав его обладателя. «Что он тут делает? — подумала Лена, заставляя себя не оборачиваться. — И еще без очереди пролез… Хотя, ему ведь и не скажешь ничего — себе дороже». Она догадывалась, что он-то ее узнал, но вот ей никак не хотелось встречаться с ним.
Когда принесли хлеб, завернутый в бумажный пакет, он положил деньги на прилавок и забрал обе буханки. Лена развернулась и недовольно посмотрела в лицо мужчины. Тот, мягко подхватив ее под локоть, отвел к выходу.
— Зачем вы сделали это? — спросила Лена, выходя из магазина. — Я в состоянии заплатить.
— Хоть бы поблагодарили, — вздохнул Шнайдер, картинно поджимая губы и приподнимая брови.
— Я благодарна вам, но повторяю: я могла сделать это сама.
— Как вас занесло в этот район? — спросил Томас, специально шагая медленнее, чтобы Лена успевала идти за ним. — Позволите проводить вас?
— Вы же все равно сделаете это, — хмыкнула девушка.
Томас усмехнулся и достал свободной рукой из внутреннего кармана плаща пачку сигарет, подхватил одну губами и, щелкнув зажигалкой, закурил. «Нет, ну он специально!» — подумала Лена, отводя взгляд в сторону.
— Вы замечали, что люди похожи на сигареты? — неожиданно спросил штандартенфюрер.
— Так же хорошо горят?
— Нет, что вы.
— Тогда чем же?
— Вот смотрите, берем мы сигарету. Она лежит в красивой коробке, на ней идеально белая обертка. Мы курим ее и наслаждаемся. В этот момент нам кажется, что нет ничего лучше этой самой сигареты. А что потом остается от нее? Пепел. И мы больше никогда не вспоминаем об этом самом пепле. Так и с людьми — они живут в красивых домах, одеваются в хорошую дорогую одежду. Разговаривая с ними, мы думаем, что лучших собеседников не найти. Но потом что-то случается — ссора или же вовсе смерть того человека, — и мы забываем о нем, как забываем о пепле, который остался от сигареты.
— Да вам книги писать надо, а не допросы устраивать, — на полном серьезе сказала Лена.
— Вы, кстати говоря, не ответили на мой вопрос. Что вы делаете в этом районе города? — Томас выпустил струю дыма из носа.
— Это допрос?
— Нет, просто интересуюсь.
— Тогда я не отвечу вам.
— А если допрос?
— Но на мне нет наручников, я не сижу на стуле и не жду очередной пощечины от Эрдмана.
В небе что-то громыхнуло. Лена и Томас остановились, устремив взгляд в небо. Сирен не было, значит, это просто гром. И вправду, — через пару секунд на их лица упали первые капли дождя. Спустя еще несколько секунд припустил хороший ливень, который собирался с самого утра.
Девушка и мужчина бежали по улице, ища себе место, где можно было бы переждать дождь. Место нашлось почти сразу — небольшой козырек над дверью в какой-то подъезд. Здесь, правда, не очень удобно — слишком узко и, чтобы на тебя не попадал дождь, приходилось прижиматься вплотную не только к двери, но и друг к другу.
Лена смотрела на Томаса. Глаза в глаза. Какое-то непонятное чувство захватило девушку, ей стало так легко, так свободно. И она тихо рассмеялась, запрокинув голову. Засмеялась как ребенок, засмеялась так, как не делала этого очень долгое время. Наверное, еще с весны сорок первого года. Шнайдер сначала непонимающе смотрел на нее, но потом подхватил ее смех.
— Отчего вам смешно? — спросил штандартенфюрер, успокоившись. На его губах все еще играла легкая улыбка.
Лена не ответила. Она просто смотрела на Шнайдера, который уже казался ей не опасным сотрудником службы безопасности, а самым простым человеком, таким же как она и десятки, сотни, тысячи других людей. Ей большего и не надо было сейчас. Она думала, что сейчас настал какой-то волшебный момент, и этот момент никогда не повторится, если она не будет тянуть время. Ей хотелось, чтобы время остановилось, чтобы не было никакой войны, чтобы не было разделения на русских и немцев, чтобы они были вместе. «Господи, хоть бы этот дождь длился вечно», — повторяла про себя она.
— Я могу звать вас Ирмой? — задал еще один вопрос мужчина.
— Конечно, — смущенно улыбнулась Лена, отводя взгляд в сторону.
Дождь тем временем кончился. С голых ветвей деревьев стекали капли, падая на землю. Тучи рассосались, небо теперь стало светлым, но все еще серым.
Лена вышла из-под навеса и посмотрела на небо. «А я ведь просила тебя, — мысленно обратилась она к недосягаемой серой глади, — а ты подвел меня».
Они с Томасом шли дальше. Молча. Лена не знала, что ей сказать, с чего начать разговор; Томас был поглощен в свои мысли. Они, наверное, могли дойти до дома Лены, все также сохраняя молчание, если бы не произошло кое-что.
Они проходили мимо какого-то бара, когда его дверь внезапно распахнулась, и на улицу почти что выпал пьяный Эрдман. Он прислонился к фонарному столбу и, прищурившись, смотрел на остановившихся перед ним Шнайдера и Лену. На немце не было фуражки, волосы растрепались, черный кожаный плащ был испачкан.
— А… Ты, — презрительно усмехнулся Эрдман, узнав Шнайдера, а затем, разглядев и Лену, добавил: — И ты здесь…
Лена с Томасом переглянулись. Никто из них не ожидал увидеть пьяного оберштурмбаннфюрера. Им не хотелось говорить с ним, поэтому они обошли его по дороге и направились дальше по улице, обходя лужи.
— Ну и убирайтесь прочь! — орал вслед Томасу Эрдман. Он хотел было еще и пойти за ними, но ноги с трудом держали его, поэтому он вернулся в бар.
Лена дошла с Томасом до ее дома молча, лишь изредка они переглядывались и загадочно улыбались, а Томас даже пару раз дружелюбно подмигивал. Девушке все нравилось и так — без слов, одни лишь эмоции. «Что может быть лучше?» — думала она, смотря в веселые васильковые глаза Шнайдера.
Но, как это обычно и бывает, все хорошее заканчивается — они дошли до дома и остановились у калитки. Штандартенфюрер протянул Лене хлеб и пожелал приятного вечера. Она смущенно улыбнулась и поймала себя на мысли, что она хочет пригласить Шнайдера к себе на чай. «Не смей! — не просто кричал, а орал внутренний голос. — Лена, не вздумай! Он же работает в СД! А ты — русская связистка! Не дай чувствам затуманить здравый разум! И кстати, кажется, это ты хотела проверить его паролем. Что ж, молодец, и об этом забыла. Какие теперь мальчики на велосипедах… Придется тебе ждать следующего раза».
И, повинуясь своему внутреннему голосу, Лена попрощалась с Томасом и пошла на крыльцо. Уже открывая дверь, она обернулась и помахала рукой немцу. Тот помахал ей в ответ. Чувствуя, как щеки заливает румянец, она поспешила скрыться за дверью дома.
Приняв горячую ванну, Лена прилегла на диван. Завтра ей предстояло сходить к Клаусу, чтобы доложить Центру о том, что Нойманн ее уволил, и получить, возможно, информацию о новой встрече с агентом. Но Лену сейчас все это мало волновало. Она, уставившись в одну точку на стене, ругала себя за то, что снова не проверила Шнайдера паролем, а также глупо улыбалась и вспоминала о том, как она с ним пряталась под узким навесом от дождя…