Эрдман резким движением вырвал тряпку изо рта девушки, больно зацепив зубы. Лена, продолжая пристально смотреть в лицо мужчины, облизала сухие губы. Время шло.
— Ты же знаешь, если твое начальство узнает, что ты была на допросе, то тебе не жить, — неожиданно произнес он, подойдя ближе к русской. — Так что, может, сразу расскажешь мне все?
— Какое начальство? — Лена решила поиграть в «дурочку» — отрицать все до последнего. Так она, хотя бы, сможет немного потянуть время. — Рассказать что?
— Не строй из себя дуру, — фыркнул Эрдман, присев на стул, который он подвинул к Лене.
Лена промолчала. «Он не станет бить сразу — если он и что-то знает, то будет ждать, когда я скажу все сама. Интересно, за что меня взяли? Неужели Клауса поймали и он им все рассказал? Нет, он не мог. Может, Хельга? Нельзя сказать точно, ведь мы даже не были знакомы друг с другом… Да и вообще она не знала о том, что я приеду. А вдруг просто Эрдману захотелось продолжить тот допрос?»
Ожидая несколько минут хоть каких-то слов от девушки, Эрдман не вытерпел и отвесил ей пощечину. Щеку обожгло; голова девушки мотнулась в сторону и так и осталась лежать на правом плече. Лена не хотела смотреть на него.
— Говори! — закричал Эрдман и, крепко держа одной рукой девушку за подбородок, бил ее по лицу другой. — Говори!
Лена закусила нижнюю губу, не давая крику вырваться. Она не хотела дать оберштурмбаннфюреру возможность наслаждаться ее криками. Лена закрыла глаза, не давая слезам волю. Но она чувствовала, как горячие слезы стекали по щекам, неприятно щипля кожу.
— Знаешь, мне не особо хочется портить твое красивое личико, — произнес мужчина, сделав шаг назад и отпустив лицо девушки. — Скажи все сама, и я не дам твоему личику превратиться в кровавое месиво.
— Рассказать про..?
— …про то, что ты советская шпионка, — закончил за нее Эрдман, которому уже надоел этот спектакль. — Твой дружок рассказал мне все: и тебя, и… Он сдал всех.
Лена задумалась на пару секунд. «Твой дружок рассказал мне все» — о ком он говорит? «Неужели Клаус? — промелькнула мысль у нее в голове. — И его схватили? Нет, он не мог. Ну не мог Клаус сделать этого. Хотел бы, так сделал бы это еще давно, а не ждал три года. А вдруг его принудили? Нет, он бы все равно не сдал меня. Нет, Клаус не сдавал меня, я уверена. Он блефует».
Девушка начала что-то тихо шептать. Эрдману ничего не было слышно, поэтому он наклонился к ее лицу, чтобы расслышать хоть что-то. Она зашептала еще тише. Он наклонился еще ближе. И тут Лена, встретившись взглядом с мужчиной, плюнула ему в лицо, за что сразу же получила в ответ кулаком в лицо. Из разбитого носа тут же потекла кровь.
— Ах ты… — зашипел Эрдман, утирая лицо рукавом кителя. Его глаза загорелись дьявольским огнем, явно не предвещавшим ничего хорошего для девушки.
Мгновение — и Эрдман уже, склонясь над девушкой, не щадя, бьет ее кулаками по лицу. Лена чувствует неприятный металлический привкус крови на губах. Кровь потоком льется из носа. Эрдман бьет от души, не жалея сил.
Но вдруг он останавливается и, довольно ухмыльнувшись, отходит на пару шагов назад. Ему нравится его работа — плачущая девушка с окровавленным лицом. Но вот Лену почему-то это не особо впечатлило — он бил, в основном, по скулам. Неужели жалел ее и надеялся на раскаяние?
— Не надумала еще? — язвительно спросил он, наклоняясь над девушкой так, что загородил лампу, до этого светившую ей в лицо.
— Нет. И вообще, я не понимаю, зачем все это? Конец близок — советские войска вот-вот займут Берлин. Даже если я и шпионка, то сейчас я явно не та проблема, о которой вам надо заботиться.
Мужчина отошел куда-то в темноту, Лене уже не было видно его. Она закрыла глаза и языком ощупала челюсть — вроде, все зубы на месте. «И то хорошо», — мысленно усмехнулась она.
Заскрежетала тяжелая стальная дверь — Эрдман вышел и почти сразу же вернулся. Но вернулся уже не один — с ним был мужчина. Средних лет, седой, в белом халате и с небольшим кожаным саквояжем в руке. А еще Лена видела, что у него были грустные глаза. Его наверняка сейчас заставляли делать то, чего он явно не хотел.
— Знакомься, — доктор Вольфсон, — заговорил оберштурмбаннфюрер. — Не захочешь говорить самостоятельно — он заставит.
Лена посмотрела на доктора. «Бедный человек», — подумала она, смотря на мужчину и сравнивая его с хорьком. Тот тем временем занял стул Эрдмана.