Глава 10
Лена пришла в себя от легкого покачивания. Нет, никто не тормошил ее — она не чувствовала, чтоб к ней кто-то прикасался. Чувствовала лишь, что лежит на чем-то неудобно твердом.
Девушка пыталась привести мысли, роящиеся в голове, в порядок. «Лена, давай же, — твердила она себе, — тебе нужно… Правильно мыслить… Ты — Лена Романова, жила в СССР. СССР… Интересно, где я сейчас? Здесь холодно. Помню, как каталась с друзьями на санках, и мне тогда было очень холодно, но я каталась, а потом бабушка отпаивала нас горячим чаем с вареньем. Кажется, малиновым. Хочу малины. И клубники. Помню, как бегали с друзьями в сады летом и воровали там с кустов малину, а потом убегали от сторожа. Друзья… Интересно, где они? Живы ли? Я соскучилась по ним. Стоп, Лена. Приведи мысли в порядок. Хватит думать ни о чем».
Она попыталась вспомнить, что произошло до этого. Допрос. Допрос, на котором Эрдман и его дружки избили ее. Допрос, на котором ей ввели камфорное масло, из-за чего теперь у нее очень болят локти так, что даже просто согнуть руку ей доставляет огромного труда. Боль не только в локтях, но и во всем теле. Костоломы Эрдмана постарались на славу. Дышать было очень трудно из-за боли — наверное, сломали, как минимум, два ребра. «Лицо, — подумала Лена, — вообще, наверное, превратилось в кровавое месиво». Решив, что нельзя более лежать, что нужно узнать об окружающей ее обстановке, она решила если не встать, то хотя бы попытаться сесть.
Глубоко вздохнув и переборов боль в грудной клетке, Лена открыла глаза. Ей пришлось долго привыкать к темноте, чтоб разглядеть хоть что-то. Впереди себя она видела что-то черное, через что слабо пробивался свет. И то мерное покачивание все еще продолжалось. «Поезд», — догадалась Лена, привстав. Заметив, что руки ни чем не скованны, она очень удивилась. Но вот темно-бордовые следы от ремней на запястьях ее не радовали.
Мельком оглядев свои руки, Лена заметила, что мизинец на левой руке отличался от других пальцев. Кожа на пальце побледнела; мизинец был явно деформирован. Попытка пошевелить им успехом не увенчалась — палец лишь отозвался острой болью. «Вывихнут, — самостоятельно поставила диагноз Лена. — Просто прекрасно».
Неожиданно позади нее раздался не то громкий вздох, не то стон. Лена тут же обернулась, боясь увидеть оберштурмбаннфюрера за своей спиной. Ей пришлось подойти ближе, чтобы разглядеть людей, сидящих на другом конце вагона.
Их было шестеро. Четыре женщины и двое мужчин. Все худые настолько, что видно кости. Они затравленно смотрели на Лену. В сжатой ладони у одной женщины, которая сидела в углу, Лена заметила свои часы. «Неужели это — эти часы — сейчас то, в чем ты нуждаешься больше всего? Неужели ты, у которой даже не хватает сил дышать, стащила у меня часы? — думала Лена, с отвращением смотря на женщину. — И сейчас ты сжимаешь их в кулаке, надеясь, что я не замечу пропажи. Да подавись ты ими».
— Куда мы едем? — спросила Лена у остальных, повернувшись спиной к женщине.
— Сама-то как думаешь? — прохрипел мужчина, но видя, что Лена ничего не понимает, добавил: — В Дахау.
Лена, услышав ответ мужчины, нахмурилась. «Какой Дахау? — подумала она, прижимая руку с больным мизинцем к груди. — Сейчас же весна… Ну кто отправит сейчас, в такое время, туда кого-то? Нет, там, скорее всего, все как можно быстрее пытаются избавиться от заключенных. — На пару секунд встретилась взглядом с мужчиной. — Хотя, они и сами толком не знают. Им сказали, а они поверили. Нас везут куда угодно, но только не в Дахау. Хотя, сейчас весна сорок пятого и я не задержусь там надолго… Стоп! О чем я вообще думаю. Нужно попытаться сбежать, — решила девушка. — Пусть при попытке бегства застрелят, но это будет куда лучше, чем попасть в… А черт его знает, куда попасть».
— Как долго мы едем? — снова задала вопрос девушка.
— Недолго, — ответил тот же мужчина. — Может, часа два.
«Отлично, — подумала Лена, отходя от людей. — Значит, мы еще на территории Швейцарии. Вот только где?». Узнать, где примерно они сейчас находились, не представляло для Лены труда — вагон был ужасным, в щели между досками можно было свободно просунуть палец. Поэтому она подошла к стене и, чуть наклонившись, заглянула в щель. Белый яркий свет сначала слепил ее, но Лена почти сразу привыкла. Повсюду был грязный, еще не растаявший снег, изредка попадались деревья, а вдали можно было разглядеть белоснежные вершины — они ехали через горы.