— Назвали ее в честь собаки фюрера? — усмехнулась Лена, за что сразу же поплатилась острой болью в ребрах.
— Это сделали за меня в питомнике.
Помолчав пару минут, Лена, которая задумчиво гладила овчарку по голове, неожиданно спросила:
— Вы когда-нибудь ловили настоящих шпионов? — и тут же прикусила язык. Она сама не знала, что побудило задать ее этот вопрос.
— Вы имеете в виду тех, кто работает на иностранцев? — Девушка кивнула. — Что ж… Мы недавно схватили одного русского разведчика. Он пытался бежать от нас, стрелял. И, так уж и быть, расскажу вам свою тайну раненого плеча — одна из пуль попала мне в плечо.
Лена резко вздохнула. В боку снова закололо, отчего она чуть сильнее сжала шерсть животного между пальцев. «Неужели Клаус? — подумала она, облизывая сухие губы. — Нет, вряд ли. Клаус, скорее всего, бежал. А вдруг и вправду его поймали? И это он сдал меня? Нет, Лена, ты не можешь утверждать точно. Это мог быть кто угодно».
— Что с вами? — спросил Томас, заметив, что девушка начала нервничать.
— Все в порядке, — ответила Лена, вставая с места. В глаза Шнайдера она старалась не смотреть. — Мне лучше вернуться в комнату.
— Может, мне вас проводить? — и, не дожидаясь ответа, он встал со своего места и, подхватив Лену под руки, повел наверх.
Уже остановившись у самой двери, ведущей в комнату, отведенную Лене, Шнайдер остановился, но рук девушки не выпустил из своих. Лена смело смотрела ему в глаза. Сердце ее билось с бешеной скоростью, будто она многокилометровую эстафету только что пробежала. Кровь в висках стучала набатом. С одной стороны ей было страшно, а с другой — она ждала того, что, по ее мнению, сейчас должно было произойти.
— Ирма, — услышав свое имя, она вздрогнула. Шнайдер наверняка это почувствовал, потому что зрачки его неожиданно расширились. — Вы уверенны, что вам не нужна помощь?
— Да, — прошептала девушка. Она чувствовала, что ей сейчас же нужно зайти в комнату, но она не могла. Боялась испортить момент.
— Ирма, — Шнайдер наклонился ближе к лицу девушки.
— Да? — с придыханием произнесла она.
— Вы… — он наклонился еще ближе.
Оставалось еще совсем чуть-чуть, буквально, пару сантиметров, и он коснулся бы ее губ своими, но Лена дернулась и ловко проскользнула в комнату, громко хлопнув за собой дверью.
Замерев на пару мгновений на месте, Лена почти сразу же прижалась к двери, будто бы боясь, что Томас сейчас попытается зайти к ней. Снаружи послышался разочарованный вздох, а затем — тяжелые шаги, и все стихло.
Лена, прислонившись спиной к двери, медленно сползла на пол. Подтянув к себе колени, она спрятала в них лицо и заплакала.
«Зачем, — думала она, чувствуя, как слезы собираются на подбородке, а затем скатываются на колени, — зачем он решил это сделать? Зачем было все портить?»
Лена запуталась во всем. Сейчас она, закусив губу, пыталась разобраться в своих чувствах и вообще в самой себе. С одной стороны, ей нравился Томас. Впервые в жизни она испытала какое-то чувство, которое сама не могла описать. Когда Шнайдер был рядом с ней, смотрел на нее своими невероятными васильковыми глазами, ей было так хорошо, так приятно, так спокойно… Она растворялась в нем. Если бы у нее спросили, с кем она хотела бы связать всю свою жизнь, то она, не задумываясь, ответила, что с Томасом. Но, с другой стороны, ее останавливало то, что он немец. «Немец — враг». Это вбивали в их головы очень давно. Да что там вбивали… Она же сама все видела. В Советском Союзе ее просто не поймут, назовут предательницей родины. У нее есть два пути — либо поддаться искушению и остаться здесь, либо сбежать.
«Не ты ли этого и хотела? — размышляла Лена. — Не ты ли хотела, чтоб он поцеловал тебя? Вот был же шанс, но ты вильнула в сторону и заперлась в комнате. Хватит издеваться над ним и над собой. Либо да, либо нет. Третьего не дано».
Пересев на кровать и решив отвлечься, подумать о чем-нибудь хорошем, девушка вспомнила о Клаусе. Она анализировала, мог ли он сдать ее, если его и вправду схватили или это был кто-то другой. Это могло занять у нее весь день, но ближе к вечеру к ней зашла Агата. Она принесла ей туфли и (Лена, увидев, даже не поверила своим глазам) маленькое черное платье. На вопрос девушки, зачем ей оно, Агата ответила, что, мол, хозяин просит спуститься к ужину. На вопрос же, откуда оно, женщина ответила, что Шнайдер ездил в город специально за ним, но просил не говорить этого ей.