— Может, и страх.
— Вы не уверены или боитесь отвечать?
Лена промолчала, отвернувшись. Сейчас она смотрела на стену, лениво разглядывая мелкую сеточку трещин, расползшихся по краске. «Это уже не допрос, — думала она. — Он не должен задавать мне таких вопросов. Или должен?» Лена была уверена, что сейчас вся эта его доброта сойдет на нет, и он перейдет к настоящему допросу — с пытками, кровью и криками.
«Он пользуется своей красотой, — подумала Лена, заметив на себе очередной любопытный взгляд Томаса. — Интересно, а когда он решает судьбы людей, заявляя о том, являются те предателями родины или нет, он им так же, как мне, улыбается? Хотелось бы посмотреть на то, как он проводит пытки. Он и там также мило улыбается? Или его отправляют только вытаскивать информацию из молоденьких девушек?»
— Будем играть в молчанку? — он затушил сигарету. Лена продолжала упорно молчать. — Ну и ладно, — пожав плечами, мужчина встал со стола и вышел за дверь. Через пару секунд вернулся в сопровождении солдата.
— Вы отпускаете меня? — изумилась Лена.
— Нет, — Томас отошел к двери, пока солдат, подняв со стула девушку, проводил ее к двери. — Вам придется посидеть в камере еще некоторое время — мы еще не все проверили.
— То есть как это — не все проверили? — девушка затормозила у двери, вцепившись пальцами в дверной косяк.
— Ну, — штандартенфюрер наклонился к ней. Лица были в такой близости, что казалось, что их разделяет всего пару миллиметров (а может, так и было). — У каждого из нас свои секреты.
Солдат вытолкал Лену из комнаты и повел по коридору. Шнайдер шел позади них. Когда они повернули за угол, то встретились с уже знакомым Лене Эрдманом.
— Девушку больше не трогать, — бросил штандартенфюрер тому.
— Но… — начал было Эрдман.
— Никаких «но»!
Обернувшись на пару секунд, Лена увидела озлобленное выражение лица Эрдмана и довольное выражение лица ухмыляющегося Томаса. «Он явно ему не очень-то нравится», — пронеслось у девушки в голове, когда она снова стала смотреть вперед.
Проводив Лену до камеры и убедившись, что она надежно заперта, Томас ушел вместе с солдатом. Хоть наручники сняли… Ее снова оставили в этой холодной камере наедине с мыслями. И снова она начинала думать о том, что же будет со встречей. «Успею ли я встретиться с ним? И где? Все зависит сейчас только от самой меня, — думала она, задумчиво глядя в потолок. — Если я буду отвечать как надо, то Шнайдер отпустит меня. Чертов красавчик… Как его вообще взяли на эту службу? Хотя, он их лучшее оружие против молоденьких девушек. Наверное, ни одна не устоит. Так, стоп. Хватит думать о нем! У тебя, Лена, есть задание поважнее».
Но как ни старалась Лена отогнать от себя мысли об штандартенфюрере Шнайдере и начать думать о встрече с агентом, в голову все равно прокрадывалась мыслишка о Томасе. Она никак не могла выгнать его образ у себя из головы. И даже сейчас, когда она закрыла глаза, в памяти всплывало насмешливое выражение его васильковых глаз.
«Э, нет, подруга, остановись! — оборвала саму себя она. — Не вздумай в него влюбляться! Еще тебе эсэсовца не хватало. Влюбишься в него и сразу можешь забыть о возвращении в Москву. Не забивай себе им голову. Забудь, Лена, забудь!»
Лена обхватила свои плечи руками. В камере (а она находилась в подвальном помещении) было до ужаса холодно. Единственное, о чем сейчас мечтала Лена, так это теплый плед. Или куртка. Да хоть что-нибудь, во что можно закутаться.
И тут она услышала, как загрохотала дверь в конце коридора. Через пару секунд перед решеткой остановился солдат. Он просунул через решетку кусок хлеба, флягу с водой, а также что-то непонятное, что Лена сразу и не разглядела. Когда он ушел, она встала и подошла к решетке. В этот момент она поверила, что желания действительно сбываются — на полу рядом с едой лежал плед.
Закутавшись в плед и забрав хлеб, Лена вернулась на койку. «Кто это сделал? — подумала она, надкусывая край мягкого хлеба. — Кому могу прийти в голову принести плед в камеру к, возможно, предательнице? Этому самому солдату? Нет, он бы ни за что не сделал что-либо не по приказу начальства. Кто же? Эрдман? Ха, как бы ни так. Он скорее удавился бы, чем отдал приказ принести мне плед. Шнайдер? А вот этот вполне мог. Только зачем это ему? Хотя, он бы тоже вряд ли сделал это. Ну на что ему забота о такой, как я? Странно все это…»
Лена не знала, сколько она просидела в камере, но когда снова загремела стальная дверь в конце коридора, то к этому моменту хлеб был съеден, а фляга наполовину опустела. В коридоре послышались тяжелые шаги, и спустя пару секунд за прутьями решетки девушка увидела Шнайдера. Он молча открыл замок и, распахнув дверь, жестом пригласил русскую выйти.
— Я свободна? — спросила она, вставая со своего места.
— Да, — кивнул он. — Мы поговорили с… — тут Лена не расслышала фамилию, которую назвал мужчина, — и решили, что только зря держим вас здесь.
— Теперь я вне подозрений? — Лена остановилась рядом с Томасом и посмотрела ему в глаза.
— Безусловно, — на его лице снова заиграла та самая усмешка.
Штандартенфюрер проводил Лену до самого выхода, так что ей не пришлось напрягать память и вспоминать, куда именно сворачивать — направо или налево после лестницы.
Выйдя из здания, Лена остановилась на лестнице и, закрыв глаза, глубоко вздохнула. Пахло бензином, сигаретным дымом и тюльпанами, которые на углу улицы продавала женщина. Почему-то Лена решила, что именно такой запах имеет свобода.
— Вас подвезти? — раздался голос Томаса справа от девушки. Она открыла глаза и увидела, как совсем рядом с ней стоял штандартенфюрер и выкуривал очередную сигарету.
— Нет, спасибо, — она продолжила спускаться вниз, — как-нибудь сама доберусь.
— Уверены? — Шнайдер остался стоять на своем месте. — Может, вас проводить?
— Нет, не стоит, — Лена остановилась на последней ступеньке и развернулась лицом к мужчине. — Лучше подскажите, какой сегодня день?
— Вторник, — ответил тот, — а что?
— Нет, ничего. Спасибо, — и заспешила прочь от здания.
«Отлично, — думала она, почти переходя на спортивную ходьбу, — сегодня еще вторник — тот самый день, когда я должна встретиться с агентом. Я успеваю! Вот только где мы встретимся? К Клаусу идти сейчас нельзя — за мной могут следить. Тогда куда? Может, походить по парку? Нет, это вызовет подозрения, если будет слежка. Пойду домой, да. Надеюсь, агент придет туда».
Дойдя до остановки, Лена села в первый трамвай, который ехал как раз до ее дома. В трамвае она все также думала о встрече с агентом и о штандартенфюрере. Он никак не хотел покидать ее бедной головушки. «Уж слишком он был любезен со мной, — смотря в окно, размышляла она, — даже слишком любезен. Проводить или подвезти предложил. Нет, тут точно что-то не то».
Добравшись домой, Лена первым делом приняла ванную, а потом, отварив себе какао, уселась с чашкой у камина. День подходил к концу, самое страшное осталось позади. Осталось теперь дождаться агента…