Единственное, что ей нравилось в нем, так это то, что Нойманн, на удивление, был с ней добр. Он всего пару раз повышал на нее голос, выплачивал деньги в срок, не задерживал ее. И, что ей еще больше нравилось, он не приставал к ней. Она не знала, была ли у него раньше семья, потому что теперь он жил один.
Лена, как она обычно это и делала, зашла через дверь в кухне. У плиты уже стояла кухарка Эмма — полноватая пожилая женщина. Она лопаткой переворачивала яичницу на шипящей сковородке.
— Хозяин дома? — спросила Лена, надевая передник.
— Да, — кивнула та. — Сказал передать тебе, чтоб ты зашла, когда придешь.
Лена уже поспешила выйти из кухни, но ее остановила Эмма. Вручив ей поднос с тарелкой яичницы и чашкой горячего кофе, она отправила ее на второй этаж.
Лена очень мало знала об Эмме. Не столько знала, сколько догадывалась о том, что та была верна фюреру и Рейху всей душой и телом, несмотря на то, что шла весна сорок пятого года и исход почти был решен. Они почти не общались, только перебрасывались парой фраз на кухне. Девушка ей не доверяла. Она догадывалась, что сболтни она лишнего, и Эмма сразу же доложит об этом хозяину. А если доложит, то, все, можно даже не собирать вещи — на расстрел повезут так, в чем была.
Остановившись у двери кабинета, Лена еще раз прокрутила у себя в голове объяснение тому, почему ее вчера не было на работе. Переложив поднос в одну руку, она поправила передник и уверенно постучала. В ответ изнутри раздалось «Входи».
Она прошла в кабинет, закрыла за собой дверь и, подойдя к столу, поставила на него поднос. Ноймана не было видно из-за утренней газеты, которую он читал.
— Почему тебя вчера не было? — раздался голос из-за газеты. Нойманн всегда обращался к ней на «ты».
— Извините, мне нездоровилось, — ответила Лена, отходя к двери.
Номайнн промолчал, лишь перелистнул страницу. Лена стояла на месте, ожидая дальнейших указаний. Хотя, будь ее воля, она бы схватила эту самую чашку горячего кофе и выплеснула ему ее на лицо.
— Ты знаешь свои обязанности, — произнес он, все также не отрываясь от чтения. — Приступай.
— Да, герр Нойманн, — Лена кивнула.
— И, вот еще что, — он опустил газету, внимательно посмотрел на девушку.
За все годы, что она работала у него, Лена так и не смогла привыкнуть к его внешности. Неприятное лицо, землистая кожа, желтоватые из-за дешевого табака зубы, чуть близорукие серые глаза. За последние полгода залысины на его лбу только заметнее увеличились в размерах.
— Сегодня я попрошу тебя задержаться до вечера, — продолжал он. — Ко мне придут, так что мне нужно, чтобы кто-то смог помочь Эмме.
Лена, кивнув, вышла, тихо закрыв за собой дверь. Ее обязанности: застелить постель, убраться в доме, постирать белье — она ненавидела это. Каждый раз, застилая его постель, она мечтала насыпать ему туда кнопок. Каждый раз, относя ему утренний кофе, она мечтала насыпать ему туда мышьяка. Она мечтала о смерти Нойманна, но при этом понимала, что сама она никогда такого не сделает. Она не умеет убивать людей.
Вымыв полы во всем доме, Лена принялась развешивать на заднем дворе белье после стирки. Прицепляя прищепкой вторую простынь, она услышала громкое двухголосное партийное приветствие, раздававшееся с переднего двора. Лена сразу узнала голос Нойманна, у которого была плохая привычка — он любил говорить слишком громко. Голос же его собеседника был девушке неизвестен.
Развесив на заднем дворе постиранное постельное белье, надев чистый передник и аккуратно подобрав волосы, Лена впервые за день на пару минут присела отдохнуть на кухне. Она весь день выполняла свою, так называемую, работу и безумно устала и рада была сейчас же уйти домой. Но нет, ей еще нужно дождаться, когда Эмма приготовит ужин, чтобы отнести его Нойманну. Поэтому она отправилась в столовую сервировать стол.
— …они захватили всю территорию Германии к западу от Рейна и форсировали Рейн, — слышала Лена из гостиной голос гостя Нойманна. — Наши войска потерпели тяжёлые поражения в Арденнской и Маас-Рейнской операциях. Слышал, Гитлер был очень недоволен, когда узнал, что они отступают. Он был в ярости. Слышал, он наорал на Гиммлера и Бормана. Да…
Лена навострила уши, продолжая раскладывать приборы. «Как вообще Нойманна могли взять на службу? — думала она. — Он же находка для врага. Даже выпытывать у него ничего не надо — он треплет языком направо и налево. Хотя, его друг не лучше — рассказывает о таком в незнакомом доме».