И вот так мы вернулись. Моя подругa здесь, и я не одна. Потому что у меня есть она. В голову закрадывается мысль, что, возможно, у меня есть и Гидеон. Это беспокоит меня, сбивает с толку. Я сплю с Гидеоном. Я сплю со многими людьми. Я откладываю эту мысль в сторону, чтобы разобраться с ней позже. Так же как и с Кейт и Дереком. И почему-то я чувствую, что хочу снова увидеть ту девушку, ту, что в магазине товаров для дома, но она не появляется, и я качаю головой. Я вся в раздумьях.
- Мэйв, - говорит Кейт, - ты и Гидеон...
Как будто она прочитала мои мысли. Она пожевала губу, нахмурив брови.
Я прочищаю горло.
- Да?
Ее глаза ищут мое лицо, и я чувствую то, что я то и дело чувствовала в отношениях с Кейт на протяжении всех наших отношений. Мое сердце замирает в груди. Единственный момент, вызывающий ужас. То, от чего я не могу прийти в себя, о чем я каждый день молюсь и на что отчаянно надеюсь, что это не повторится.
в cы .
Мы общались, проводили время вместе в тот начальный отпускной сезон работы в парке. Это было логично, нам все равно приходилось работать вместе каждый день, и ей, похоже, нравилось быть рядом со мной. Моя бабушка всю жизнь проводила дни в одиночестве и настаивала на том, чтобы я всегда была чем-то занята. Один из главных уроков Таллулы Флай: Hикогда не прекращай двигаться, заполняй свое время, и заполняй его с умом. Если не можешь заполнить его с умом, заполни его изысканно. Хотя, собственно, какая разница? Она требовала, чтобы мы жили независимо друг от друга, чтобы мы делили пространство и жизнь, но при этом блуждали сами по себе. Меня это вполне устраивало. Мне всегда нравилось жить в одиночестве. Но была еще Кейт, и, наверное, мне нравилось с ней встречаться. Она была немного поверхностной, мелочной в том смысле, который я находила слегка неприятным, но ничто в ней не вызывало у меня отвращения. Ничто не вызывало у меня желания отдалиться или уничтожить ее.
Однажды мы выпивали, и она спросила, чем еще можно заняться в городе. Она была подавлена после очередного неудачного прослушивания, ей уже несколько кастинг-директоров сказали, что она слишком стара для тех ролей, на которые она пробовалась, тех ролей, которые она хотела. Тренировки в меховом костюме были изнурительными, и Кейт не питала такой любви к парку, как я, поэтому ее мало что поддерживало там, кроме моей компании. Ей нужно было что-то новое. Я сказала, что знаю подходящее место.
В этом мире нет ничего лучше, чем наблюдать за смертоносной древней cмолой, бурлящей из невидимых глубин, когда машины проносятся мимо по бульвару Уилшир. Я люблю cные ямы. Я люблю музей. Я люблю само вещество. Cу. Ямы. Мы начали с музея. Мы прошлись по экспонатам, по возвышающимся над нами останкам чудовищ, которые правили этой землей в ледниковый период. Каждый из них на робких или уверенных лапах забирался в воду, чтобы напиться, только для того, чтобы мгновенно и надолго увязнуть в зыбучих песках смолы и умереть с голоду в том самом месте, куда они пришли за пропитанием. Более тридцати пяти целых мамонтов, триста бизонов, двести пятьдесят лошадей. Но травоядные составляют лишь малую часть этого количества. Смоляные ямы, которые даже сейчас бурлят вокруг Хэнкок-Парка и внутри него, ловушки для туристов и музеи - все они полны хищников.
- Ну, ты не шутила, Мэйв. Это просто потрясающе.
Кейт стояла под колумбийским мамонтом, откинув голову назад, чтобы полюбоваться его бивнями, возвышавшимися над ней в воздухе. На на бретельках . Каждый наряд всегда был рассчитан на то, чтобы привлекать внимание. В этом смысле она была идеальным дополнением ко мне. Взгляды всегда были притянуты к Кейт, и я могла ускользнуть в тень. Мужчина повернулся и, следуя за своей девушкой к скелетам птиц, выразил ей свое восхищение.
- Это все еще активные раскопки, - сказала я. - Они постоянно находят новые кости.
- Это... на самом деле, довольно странно. То есть, я, конечно, слышала об этом месте, но... дико.
Я слегка улыбнулась. В конце концов, "дикое" - не самое плохое слово для этого места.
Мы продолжали экскурсию, а зеленоватый свет от банановых деревьев, пальм и папоротников в атриуме танцевал над экспонатами, одаривая всех нас своим блеском.