- Ты обладаешь многим, что стоит украсть, - сказала она в своей сверхъестественной манере, точно зная, что проносится у меня в голове.
Как будто благодаря моему пребыванию в этом доме ни одна мысль не принадлежала только мне. Все они были разделены с Таллулой, все они принадлежали ей. Как, возможно, и я сама. Это были ее владения, а я просто существовала в них.
- Идем, - сказала она, завязывая на талии шелковый халат. - Я хочу показать тебе кое-что. Я хочу рассказать тебе одну историю.
Я медленно спустилась за ней в подвал.
37
Вернувшись на Стрип, в то самое место между суши-заведением и музыкальной студией "Зеленая летающая тарелка", где я увидела девушку, я спряталась за деревом и плотно прижалась к задней стене ресторана, запах рыбы и карканье ворон пронизывают и пробивают вечерний воздух.
Темноволосая девушка, которая положила куклу в первом месте между домом моей бабушки и "Вавилоном", вернулась и забрала ее. Она вернулась на Стрип, в этот тайник в нескольких кварталах от дома, когда я ее увидела, чтобы оставить эту новую. Поэтому можно предположить, что в какой-то момент она придет, чтобы вернуть ее. Возможно, мне придется ждать несколько дней, возможно, ничего не получится, но даже если есть небольшой шанс вывести ее на чистую воду, это будет того стоить. После ночи в гробу я почти перестала спать. Похоже, мне это больше не нужно, учитывая все то, что бурлит во мне. Кроме того, у меня есть предчувствие. Она придет.
Я знала, что должна быть уверена в том, что смогу заманить ее, привлечь ее внимание. И меня до сих пор трясет от того, что я сделала. Если бы я протянула руку и прикоснулась к этой штуке, меня бы просто затошнило, но уничтожить ее, положить руки на куклу, а потом бросить ее на землю, будет для ...
Я должна была это сделать. Осколки разрушенной куклы передо мной на асфальте.
Даже когда я в сотый раз говорю себе об этом из своего укрытия, мои руки дрожат, и я потею. Разбить идола, раздавить его на земле. Засохшая корка крови и пластик. Двойная фарфоровая голова куклы. Прекрасное, значительное создание.
Я должна была это сделать.
Проходит несколько часов. Солнце проходит свой полный путь и опускается за горизонт. Я провожу весь день неподвижно. Молчу. Жду и наблюдаю. Если она не придет, мне придется снова прикоснуться к этой штуке, придется заново ставить ловушку. Или я просто останусь здесь. Если понадобится, несколько дней. В такой близости от маленького существа, которое я осквернила.
И в тот самый момент, когда я убеждаю себя в том, что это глупое решение, после нескольких часов неподвижности, почти полного отсутствия, она избавляет меня от этой леденящей душу мысли.
Она приходит.
Я напрягаю мышцы, когда она приближается, эта девушка, похожая на меня, но темнее. Я готовлю свое тело к нападению.
Она подходит к сломанной кукле, лежащей на земле, и резко вдыхает, словно пораженная. Она останавливается, наклоняется вперед, чтобы взять ее, нежно погладить в руках, свое ужасное творение, свою отвратительную работу, то, что от нее осталось. И в одно мгновение она поднимает голову.
Ее взгляд устремляется на меня.
Я вскакиваю.
Она отшатывается, оставляя на асфальте рассыпавшееся в прах божество. Я бегу к ней так сильно и быстро, как только способно мое тело. Но она бежит так же быстро.
всех сил в напрягаются . Я поймаю ее и убью. только, на только, , это . Волк облизывается. Его голод только усиливается.