Я прохожу через дом и иду по коридору. Дверь ее спальни слегка приоткрыта, и я полагаю, что найду там кота Лестера. Так и есть, и я чуть не споткнулась об него. Он сидит посреди пола, смотрит на меня и громко мяукает. Это обвинительный звук, острый и резкий.
Я пытаюсь протолкнуться мимо него, но он впивается когтями в мою ногу. Я ругаюсь и стряхиваю его. Может, ему нужно больше внимания? Я могу принести ему другую мышь. Может быть, кошачье дерево.
Моя бабушка выглядит спокойной, когда я подхожу к ее кровати. Я прижимаю пальцы к ее горлу и прикидываю, какие драгоценности я вытащу. Все они хранятся в сейфе внизу, и я знаю комбинацию. Возможно, в банке их еще больше, но все, что у нее здесь, будет достаточно.
Проходит несколько секунд, а может быть, и больше, прежде чем приходит осознание.
Оно медленно и мучительно пробивает себе дорогу в мое сознание.
Пульса нет.
Под моими пальцами, нет пульса.
Нет...
41
Тишина.
42
Внутренняя работа разума просеивает и сортирует жидкость, просачивающуюся сквозь проницаемые камни, почву, золу, смолу и прах нашего "я" в поисках места, где можно осесть. Только еще дальше падает, еще больше просачивается. Только еще глубже погружается в бездонную тьму.
. Так же, как и с Кейт. Сначала его .
Что такое "я", когда одна его половина исчезает? А что, если это была более сильная половина? Что такое "я" вообще?
В жизни нет спойлеров. Есть только один конец.
Но происходит нечто чудесное. То, чего я не ожидала.
Я чувствую ее.
Таллула, я чувствую ее внутри себя.
Она не исчезла. Почему я думала, что ее больше нет?
Она не умерла.
Ничто не может убить Таллулу.
Почему я вообще думала, что что-то может?
Мы спускаемся по лестнице по очереди, бабушка и я. Она прекрасно выглядит с макияжем. С драгоценностями. Она легка в моих руках, как будто никогда ничего не весила. Как будто ее вес и мой вес - одно целое, и нести нас обоих не труднее, чем всегда.
- Мы просто хорошо поужинаем, - говорю я. - Мы просто проведем приятную ночь в нашем городе.
- Осторожно, Мэйв, - говорит она. - Это моя любимая блузка. Она не должна помяться.
- Нет, - говорю я. - Не должна.
В "Джонсе" я сижу за столом с двумя тарелками спагетти и двумя "Олд Фэшнэдами". Метрдотелю заплатила за то, чтобы играл Билли Холидей. Я прижимаю свой бокал к ее бокалу, и мы обсуждаем предстоящую ночь. Снаружи над головой висит жирная и полная луна.
Мой волк воет. Моя бабушка воет в ответ. Они знают, что будет дальше.
Они воют вместе.
43
Вернувшись в дом, я меняю бабушкины простыни, разглаживаю края и плотно заправляю их. Все взрослые заправляют постель. Тот, кто этого не делает, откровенно играет в крайне неубедительную игру в личность. А моей бабушке эта кровать больше не понадобится, потому что она больше не болеет.
Хильда была не права. Я знала, что она ошибалась.
Я включаю свой хэллоуинский плейлист, и звучит хит группы Oingo Boingo 1986 года "Dead Man's Party". Это абсолютный успех. Я танцую в бабушкиной комнате, а кот Лестер кусает меня за пятки, вьется вокруг моих ног. Я открываю ее шкаф, перебираю "Chanel", "Gaultier" и "Laurent", пока не нахожу в глубине маленькую коробочку, в которой лежит то самое, что я ищу. Я сдуваю пыль с крышки и несу коробку к ее кровати, где осторожно открываю ее. Внутри костюм все так же прекрасен, как и тогда, когда он был сшит для нее. Я поднимаю его и любуюсь корсетом с косточками, шелковым и тугим, как раз моего размера.
Я тщательно и аккуратно наношу бабушкин макияж, сверяясь с фотографией. Красиво и кроваво. Застегиваю наручники на запястьях и шее, брызгаю себя бабушкиными духами. Выбираю туфли на каблуках из ее шкафа и, наконец, надеваю ушки а.