В штанах его произошло движение. Пьер покраснел и смутился, одновременно порадовавшись, что Аделаида стояла к нему спиной.
Если бы он чаще обращал внимание на этот зад, возможно, она и не ушла бы от него, но признаться себе в этом было невозможно. У Пьера до сих пор звенел в ушах недавний крик жены, полный горечи и обиды: Ты никогда не желал меня!! Я никогда не интересовала тебя, как женщина!!
Он не мог отделаться от этого крика даже теперь, когда в его жизни появился другой зад: изящный, гладкий и нежный, как велюр, одно прикосновение к которому заводило его, как никогда раньше. Но надолго ли? Может это происходило только потому, что новый зад был чернокожим?
Пьер боялся таких вопросов и гнал все мысли с ними связанные.
Аделаида предала и унизила его. Слишком легко потом просить прощения и думать, что всё восстановится, как ни в чём не бывало. Нет! У него тоже есть гордость и достоинство. Он себя не на помойке нашёл. Пьера Рокара не выбрасывают, как дырявый носок! Всё правильно. Предателей не прощают. Никакого второго шанса не будет. Квартира продана, через месяц они подпишут официальный развод, и Аделаида навсегда исчезнет из его жизни.
Пьер подошёл ко второму окну гостиной и открыл его в момент, когда Балар, приободрённый Аделаидыной улыбкой, готовился к броску в неизведанное. Но увидев в соседнем проёме мрачное лицо Пьера, алжирец вновь схватился за отбойный молоток.
- Sois le changement que tu veux voir dans ce monde ! Будь тем изменением, которое ты хочешь в этом мире!! - скандировали неутомимые, небезразличные граждане, продолжая крестный ход за мир, дружбу и климат во всём мире.
Живой поток людей источал энергию и веру в изменения.
Пьер гордился своей страной, и именно, тем, что любой голос, даже самого маргинального толка, мог свободно и беспрепятственно выражаться в ней, и быть услышанным.
- На сегодня всё, - сказал он, наблюдая за демонстрацией - зайду завтра после обеда.
Аделаида кивнула. Теперь, они смотрели на мир каждый из своего окна, а мир шагал стремительным маршем в будущее. Тревожное и неизвестное.
Аделаида надеялась, что Пьер скажет на прощанье что-нибудь ободряющее. Ждала, что они смогут пожурить друг друга, поплакаться в жилетку, обняться и расстаться друзьями. Она так устала бичевать себя, вымаливать прощение, понимание, сострадание. Устала быть изгоем и неблагодарной дрянью. Устала нести на себе уничтожающий груз вины. Устала удивляться, как семья и друзья, все казалось, близкие, на протяжении многих лет, люди, в одно мгновенье отвернулись от неё, словно она никогда ничего ни для кого не значила. И как молниеносно от когда-то счастливого союза не осталось и следа, уступив место зияющей пустоте и боли.
- Да, вот стопка каталогов. Мне не нужны. Посмотри, может тебе пригодятся, - произнёс Пьер.
- Не пригодятся. Выбрасывай.
- Хорошо.
Пьер слегка помялся, понимая, что Аделаида ждёт финального аккорда, но он был на него не способен. Во всяком случае, не на тот, который рассчитывала Аделаида. Идеальным вариантом для него было бы самоубийство жены. Да, он желал ей смерти, не хотел продавать квартиру и делиться с ней. Он считал условия развода несправедливыми и страдал, что его вынудили принять их. Он не мог обнять её сейчас, не мог и, наверное, больше никогда не сможет. Слишком велика была боль, слишком глубоко задето самолюбие.
- Чао, до завтра, - единственное, что получилось выдавить ему из себя, направляясь к двери.
- До, завтра, - ответила Аделаида. - Предупредишь перед тем, как приходить.
Закрыв за мужем, она вновь подошла к окну.
Когда Пьер появился на улице, Аделаида помахала ему, в то же время давая понять Балару, что теперь она одна.
Пьер вяло пошевелил пальцами в ответ, подозрительно покосившись на алжирца, лихорадочно наполняющего мусорные мешки.
Как только Пьер исчез из поля зрения Аделаида показала Балару пятерню, выражающую время, спустя которое, она готова принять его.
В спальне Аделаида лихорадочно поправила постель, собрала валяющуюся невпопад одежду и снесла в гардероб.
«Хорошо, что он придёт, - думала она о Баларе,- оставаться одной – хана».
Ей почему-то вспомнилась одна памятная для них с Пьером вечеринка. Праздновали первый прокатный успех его фильма. В ресторане был заказан банкет, на котором присутствовали все значимые для Пьера и его карьеры люди. Было также несколько друзей Аделаиды, статус которых соответствовал событию. Целый вечер она снимала видео, навсегда запечатлев один из самых счастливых суаре своей жизни. Но в конце, когда почти все разошлись, она внезапно расквасилась, перепила шампанского и рыдала полночи со словами: Меня никто не любит. Меня никто не любит!!! Меня никто не любит!!!! Меня никто не любит!!!!!