–Да, прости, – Азазель смутился, и, чтобы не навязываться, принялся оглядывать уже привычный для восприятия кабинет Светоносного князя Тьмы. Люцифер всегда знал толк в роскоши, и, оказавшись здесь полным хозяином, конечно, не поскупился на оформление, призвав лучших художников для росписи стен, и обставив всё дорогой мебелью, обвешать дорогими тканями и каменьями, но каким-то образом умудрившись сохранить во всей этой обстановке отпечаток своего тёмного и мятежного духа.
Так фрески на стенах не умиляли и не заставляли разглядывать их, они заставляли отводить глаза, так бархат, шелка и меха не позволяли расположиться гостям здесь с удобством, так каменья не восхищали, а вызывали болезненную резь в глазах…
В Подземном Царстве многие жили в роскоши, но не все жили в настоящей, не видя разницы между фальшью Подземного и настоящим шиком. У Люцифера было всё настоящее, его вина имели хмель, его пища имела вкус, но Азазель скорее отдал бы голову на отсечение, чем спросил бы у Люцифера: чувствует ли он насыщение, удовлетворение и опьянение?
–Конечно, необязательно должно что-то случиться, – подтвердил Азазель, почувствовав, что пауза затянулась.
–Разве я сказал, что ты не прав? – уточнил Люцифер, всё-таки приподнимаясь на локте, чтобы взглянуть на устроившегося на краешке кресла Азазеля, которому, как и всем, кроме Люцифера, было здесь неуютно.
–Так всё-таки… – Азазель занервничал. Он всегда нервничал, когда не понимал, чего хочет Люцифер, а это было часто.
–Я считаю, что Небесным пора напомнить о том, что мы ещё живы и ещё несём в себе силу, – объяснил Люцифер. – Твоё мнение?
–Я согласен! – поспешно согласился Азазель, у которого единственное мнение было мнение Люцифера, – я считаю, что нам пора напомнить Небесным о нашем величии. Но только…как?
–Они расслабились, – продолжал Люцифер, – я отчётливо понял это, понял неожиданно, когда решил прилечь.
–Прилечь? Ты здоров? – теперь Азазель встревожился по-настоящему. Работоспособность Люцифера была известна всему Подземному Царству.
–Просто такой настрой…– Люцифер пощёлкал длинными тонкими, вечно ледяными с момента погружения в Подземное Царство пальцами, подбирая слово, – что никакой. Я ощущаю странную пустоту и надеюсь, что небольшая встряска ангелочков меня развлечёт.
–Ты меня, конечно, извини, – Азазель слегка склонил голову набок, выражая своё почтение, – но я думаю, что если тебе оставаться и дальше в этих покоях, у этого Озера…
Голос Азазеля дрогнул. Люцифер это, без сомнения, учуял, расхохотался:
–Азазель боится льда?
–Азазель боится клетки, – поправил павший ангел. – Я пошёл за тобой, потому что хотел быть свободным. И я вкусил свободу. И самое страшное для меня – расстаться с нею. Даже Ничто не пугает меня так сильно. Ничто – это всего лишь пустота без времени и чувства, а там осознание своей клети и вечности, что висит над тобой, что давит тебя в лёд, и не отступит уже никогда.
–Азазель боится клети, – задумчиво повторил Люцифер, – это забавно.
–Я рад, что тебя хоть что-то забавляет. Могу идти?
–Нет, это уже прошло. – Люцифер снова опустился на подушки. – Я не сменю своего места. Здесь оно моё, здесь я должен быть.
–Мог бы выбрать место поуютнее.
Люцифер не ответил. Азазель понял, что зашёл далеко. Он давно подозревал, что Люцифер занимается чем-то вроде самонаказания, но скорее порвёт мир в клочья, чем допустит хотя бы слух об этом.
–То есть, чем тебя развлечь? – спохватился Азазель, кляня себя за грубость.
–Как встряхнуть ангелочков? – повторил задачу Люцифер. – Версии?
–Могу собрать сове…
–Не хочу шумихи, – оборвал Светоносный. – Это должно быть простым решением и при этом не иметь к нам близкого отношения. То есть, чтобы было понятно, что привет от нас, но чтобы нас нельзя было обвинить напрямую. Понял?
Азазель призадумался. За века он привык просто слушаться Люцифера и не вдумываться в глубины его души.
–Эпидемия? Какая-нибудь новая чума? – предложил он. – Это всегда работает.
–Да, – саркастично заметил Люцифер, – но у нас заканчиваются места в котлах и рабочие места. И на следующие десять лет всё уже распланировано по их наполнению, так что давай что-то без таких масштабных смертей? Не нарушай план-график.
–Война…– не подумав, отозвался Азазель и сообразил с запозданием, – ой!