– Теперь, после разговора с вами, я бы, пожалуй, остановил свой выбор на сахарном тростнике, – улыбнулся он. – Мелисанда, вы так отличаетесь от меня. Вы искритесь радостью и весельем. А я меланхолик.
– Но что заставляет вас быть меланхоликом?
– Дурацкая привычка оглядываться на прошлое. Мои родители все время повторяли, что старые добрые времена остались позади и что нам никогда не вернуть былого величия. По их словам, прошлое было замечательным, великолепным. Думаю, то же говорили им их родители.
– Значит, ваша меланхолия передается по наследству?
Леон взял ее за руки и произнес:
– Я хочу избавиться от нее. Мечтаю покончить с ней навсегда.
– Вы можете это сделать прямо сейчас. Мы живем в прекрасное время. В прошлом не было ничего хорошего, зато в будущем вас ждут чудесные времена.
– Правда?
– Я в этом уверена. А Раулю понравилось бы выращивать тростник?
– Его убьет этот климат.
– Понятно. Значит, вам придется подождать до тех пор, пока он не сможет обходиться без вас.
– Когда ему исполнится двадцать один год, я получу немного денег. И, наконец, стану свободным.
– Долго придется ждать. Но пока вы должны заботиться о Рауле. Конечно, временами с ним приходится трудно, он сирота, и вы… единственный… кто может любить его, помогать ему, ухаживать за ним так, как этого хотели его родители.
Немного погодя Леон вновь заговорил о Новом Свете. Его переполнял энтузиазм, и это удивило Мелисанду – она никогда прежде не видела Леона таким взволнованным. Он объяснил ей, что хочет поехать туда, так как понял, что Франция никогда не вернется к прежним временам, о которых рассказывали ему родители.
– Старой Франции больше нет, – сказал он. – Правда, на троне сидит король – но какой король! Сторонник равноправия, человек, который отказался от своих титулов, чтобы вступить в Национальную гвардию. Что можно ожидать от такого короля? Нет! Для меня Франция больше не существует.
– Расскажите мне о своей плантации. Давайте представим, что Раулю будет хорошо в том климате, и сейчас вы строите планы относительно отъезда.
– Раулю никогда не подойдет тот климат.
– Но мы же только мечтаем. Вы говорите, что, в отличие от вас, меланхолика, я веселая. Так вот знайте: когда мне грустно, я притворяюсь. Я всегда притворялась. Это лучшее, что можно сделать. Представить себе что-нибудь хорошее, а не переживать из-за плохого, с которым к тому же ничего нельзя поделать. Ну… как мы поедем?
– Сначала пересечем Атлантический океан. Вы хорошо переносите качку?
– Я отличная мореплавательница.
– Так я и думал. В Новом Орлеане у меня есть друзья. Мы отправимся к ним. Вам придется присматривать за Раулем, пока я буду работать и учиться управлять плантацией.
– Это будет несложно. Мы увидим много нового, а Раулю все интересно.
– Наймем негров, которые будут работать на нас; как только я стану специалистом и налажу работу на плантации, мы построим дом.
Мелисанда мечтательно улыбалась и видела перед собой не скалы и море, а огромную плантацию сахарного тростника. Она не знала, как выглядит такая плантация, но представляла себе бесконечные ряды тростника и смеющихся людей в цветастых одеждах, с темными сияющими лицами. Она видела, как они танцуют в Марди-Грас.
Леон прервал ее мечты:
– Если я когда-нибудь соберусь, вы поедете со мной? Вы выйдете за меня замуж, Мелисанда?
– Но…
– Забудьте об этом. Я поторопился. Теперь я понимаю, это была ошибка. Меня сбил с толку ваш энтузиазм. – После короткого молчания он спросил: – Я прав? Я действительно поторопился?
– Да, – ответила девушка. – Думаю, поторопились.
– Что вы имеете в виду, Мелисанда?
– До сих пор мы были друзьями, и я была счастлива… Мне было хорошо с вами. Время для серьезных решений еще не пришло. Мы слишком мало знаем друг друга.
– Я знаю достаточно.
– Вы даже не знаете, кто были мои родители.
– Мне совсем не обязательно знать ваших родителей. Главное – я знаю вас.
– Вы – моя опора, и мне это очень помогает.
– Я готов поддерживать вас всю жизнь.
– Я верю вам, Леон, вы добрый и печалитесь, только когда оглядываетесь на прошлое.
– Если бы вы согласились стать моей женой, я смотрел бы только вперед.
– Новая жизнь… – мечтательно проговорила Мелисанда. – В новом мире…
– Нам придется ждать долгие годы. Вы забыли… о Рауле.
– А как бы Рауль отнесся к вашей женитьбе на мне?
– Поначалу, наверное, чувствовал бы себя немного обиженным. Но он привязан к вам, а тогда привязался бы еще сильнее. Вы очаровали его, как и всех остальных. Пока он слишком сосредоточен на самом себе и не видит дальше собственного носа; но мы бы быстро преодолели его сопротивление.