– Нет, Моника, я, наконец, должен тебе все сказать! Все, что накипело в моей душе за эти долгие годы. Я же так и не извинился перед тобой за разорванную помолвку. Мне было слишком стыдно! Слишком! Я чувствовал себя раздавленным и разбитым! А ты, ты еще выслушивала мои излияния, когда я тебе рассказывал о жестокости Ренаты. Сколько же тебе пришлось от меня вытерпеть?! Бог ты мой! Каким же я был идиотом! – он замолчал и тревожно обвел взглядом верхушки деревьев.
– Но, Виктор! Зачем ты сейчас вспоминаешь все это? Зачем? – лицо ее стало серьезным, взгляд внимательным и сосредоточенным. Если бы кто-то другой сейчас увидел ее, то не узнал бы! Казалось, что сквозь веселую и легкомысленную женщину проступает совсем другая личность, запрятанная куда-то глубоко в самые недра души. – Я уже все забыла! Забыла о том страдании, которое ты причинил мне! Забыла о слезах, пролитых мною после твоего письма, где ты говорил о том, что между нами все кончено! Забыла о погребенном счастье своем! Забыла! Забыла! Забыла о той невыносимой боли, которую причиняли мне твои рассказы о Ренате. Зачем ты сейчас вспоминаешь об этом? – ее голос готов был сорваться на крик.
– Моника, Моника, послушай! – он сделал было резкое движение, чтобы обнять ее, но она выставила вперед руку и оттолкнула его жестким взглядом, – Послушай, – сказал он тихо и примирительно, – я не собирался заводить этот разговор, ей-богу, не собирался! Но теперь, когда мы стоим перед лицом смерти, когда нам всем угрожает гибель, я хотел донести до тебя то, что я чувствую!
– Перед лицом смерти? – удивилась она. – Ты думаешь, мы действительно можем все умереть?
– Моника, – он начал вкрадчиво говорить и взял ее за руку, она уже не возражала и продолжала озадаченно смотреть на него, – Конечно, мы можем умереть! Неужели, ты так и не поняла, какая опасность нам всем грозит! Духи могут разорвать нас на части!
– Бог мой! – вскричала Моника и, вырвав свою руку из ладони Виктора, схватилась за голову. – А я-то думала, мы в компании ангелов в два счета нечисть уничтожим! Да еще и ведьмы Глории, возможно, пойдут с нами, если мы их убедим! Чего же бояться-то?!
– Духи слишком сильны, слишком, – взгляд Виктора потух, и он поморщился, будто вспомнил что-то неприятное. – Я это чувствую. То, что я видел в Фэктори, ту страшную, тлетворную, разрушающую силу помножим в сотни раз и получится зло Файнд-Тауна! Нам предстоит серьезное, опасное и решительное сражение. Посмотри на Мирту, она смелая, отчаянная девушка, которая, как мне кажется, была во многих передрягах и обладает магическими способностями, но и на нее иногда находит страх. Неужели ты не замечала, как иногда меняется ее лицо?! Какая глубокая тень ложится на него?! И какой дикий ужас появляется в ее взгляде, когда речь заходит о нашем походе на Файнд-Таун?
– Что-то я особо не обращала внимания! Я была так рада, что сестра и Мелисса рядом, и мне начало казаться – худшее позади. Зачем ты меня сейчас так сильно пугаешь? Для чего?
– Я совсем не хотел тебя пугать, – он виновато улыбнулся. – Просто собирался рассказать тебе о том, что творится в моей душе, на тот случай, если мы больше никогда не увидимся! Я понял совсем недавно, что моя привязанность к тебе основана не только на дружеских чувствах, – он уже не смущался, а прямо и открыто смотрел на нее.
– Ха! – Моника покачала головой, – Виктор, ты хочешь, чтобы я сейчас тебе поверила? Хорошо же это получается, ты порезвился вволю, потом жил, как неприкаянный в Бриф-Косте, а теперь, спустя столько лет, выясняется, что ты снова меня любишь! Странно как-то!
– Конечно, Моника, это звучит странно! – он расправил плечи. – Но, какая разница, в конце-то концов! Ты сама сказала, что было – то прошло. К чему сейчас говорить об этом. Надо думать о настоящем. И потому, смею ли я когда-нибудь надеяться на взаимность?
– Виктор, – она звонко рассмеялась, – Я скрывать не буду: мои чувства к тебе никуда не исчезли. Я уже настолько с ними свыклась, что не замечаю их вовсе. Но сейчас мне совсем не хочется думать о том, что ты подразумеваешь под словами: «надеяться на взаимность». Время все расставит по местам. Ой, до чего же вы чудной народ, поэты! – она немного помолчала и добавила: – Мне кажется, мы уже набрали достаточно хвороста.
Глава 45
В один из ветреных дней Мелисса попыталась дописать рассказ, но у нее ничего не вышло. Вот уже несколько часов она билась с финалом и никак не могла довести его до ума. Все, что она писала, казалось ей глупым, напыщенным и пафосным. Она нервно комкала листы и брала новые, но все тщетно. Она до крови искусала губы и едва сдерживала поток слез, который рвался наружу. Ей же нужно скорее закончить рассказ – до Дня Обретения осталось не так много времени. А что, если она не сможет?! А, что если из-под ее пера выйдет ничего не стоящая безделица? Противоречивые чувства раздирали ее. Скорей бы появился Вергилиан, вот он смог бы помочь ей!