- Ты идешь в офис?
- Нет! – я тяжело вздохнула.
- То есть ты остаешься здесь?
- Да, - немного раздраженно ответила я ей. Да меня это злило, какая разница пойду я или нет туда. Не все ли равно, как я проведу свой последний день в корпорации? Придется идти и подниматься к этому своему начальнику, который и бесил и привлекал одновременно. Чем, понятия не имею, вот бы самой узнать. Ни за что об этом не признаюсь, ни себе, а другим и подавно.
- Поня-я-ятно, - протянула Эля.
Я встала, шумно отодвинув стул, который за меня озвучил все внутреннее возмущение.
Мы пошли в офис. За это время поймала себя на мысли, что дважды хотела свернуть во двор, или за другое здание. Оба раза останавливалась, вздыхала, и продолжала свой путь. Подойдя к зданию корпорации, стало сильно жечь спину, буквально ее прожигало. Скорее всего, он стоял у окна, я почувствовала это. Он наблюдал. Остановилась, посмотрела в те самые заветные окна, естественно там из-за тонированных стекол не видно ни кого и ни чего. Очень жаль, возможно, именно это, заставило меня подавить в себе желание показать средний палец; поднялась по лесенкам, вошла в дверь. Поднималась я на свой этаж в лифте, нервничая от предстоящего разговора. Какой-то мандраж прошелся по всему телу. Страх, как у многих перед зубным кабинетом, осознание неизбежности, что обязательно причинят боль, готовишь себя изнутри к психологической атаке, как к физической боли. И вопреки всему, борешься с этим страхом, ищешь на дне себя смелость, стойкость, выносливость; все равно все имеет начало и конец. И это не будет длиться вечно, ну не сожрет же он меня, и не убьет за неповиновение. Я зашла в офис, только плюхнулась звучно в кресло, зазвонил снова рабочий телефон.
- Алло!!
- Мелисса, поднимись и прихвати с собой бумагу об увольнении, ту, что с подписью.
- Хорошо, - на заднем фоне был женский наигранный смех, который не смущал, а раздражал сильно. Разговор резко оборвался, а предплечье, точнее его отметина начинала гореть, и жечь.
Я встала, прошла до кабинета Олега Викторовича, постучавшись, зашла. Он выглядел растерянным и подавленным, в кабинете пахло алкоголем, в документах царил полный хаос.
- Олег Викторович, что произошло? У вас что, произошел взрыв в документах? Выглядит это именно так!
- Нет Лиса, Сайтан произошел у меня! Он поговорил со мной и потребовал документ, подписанный об увольнении касательно тебя, а еще он сказал много страшных вещей, но это уже неважно.
- И что вы сказали ему?
- Я ответил, что это невозможно, что документы все находятся в бухгалтерии. Там и проходит вся процедура увольнения человека с работы, по своему желанию или нет, это не важно. Он занервничал, перевернул все, и нашел-таки заявление, забрав с собой. Напоследок сказав, что от твоего решения зависит, буду ли я работать тут и вообще где-либо еще. Мой тебе совет, не заступайся за меня, беги, если сможешь. Это страшный человек Лиса. Он тебе по зубам.
- Как бы он свои зубы не потерял в нашем общении, - сказала я, сжимая сильно кулаки, да так что невольно порезала ладони. На пол не большими каплями оседала кровь. Боли я не чувствовала на тот момент, все перекрывал гнев, окутывавший меня все сильнее. Злость бурлила по венам.
Да как он вообще посмел, так поступать со своими сотрудниками, отдавшие больше одиннадцати лет это корпорации. Хотя о чем я, у него камень вместо сердца. Я вышла из кабинета с намерением разобраться в этой непростой ситуации. Чего он хочет добиться этим? Загоняет меня в угол? Дак устанет загонять, пока не прояснятся все его мотивы, даже на компромисс пускай не рассчитывает.
Написав снова, то злополучное заявление, подписав его числом до моей отработки, я пошла на разбор полета к своему демону.
Глава 2.2
Поднимаюсь по лесенкам, и с каждым подъемом становится тяжелее дышать. Неужели я его боюсь? А может себя? Возможно, и то и другое. С одной стороны охота разобраться, а с другой банально разбить его холеное лицо. Вот и лесенки кончались, «все приехали», - это я к своей крыше обращаюсь, что окончательно поехала. Вот теперь все и выясним. Я подошла к двери, на удивление, она была заперта. Немного постояв, я решила все – таки, научена последним, горьким опытом, развернутся и уйти. А там будь что будет. Только сделала поворот обратно, неистовой нарастающей болью стала гореть, эта чертова отметка. Меня буквально притянула к дверям. Ладно, хоть не припечатало. Я сосредоточилась на середине кабинета, попутно вспоминая, что где располагалось, смутное воспоминание не давало четкого описания. После очистив свой разум, отправила отталкивающую волну, файербол тут был бы неуместен. По ту сторону что-то шумно проехалось по полу, а потом с грохотом рухнуло. Кодовые замки щелкнули и дверь, лязгнув, приоткрылась. Теперь можно и войти, мне дважды повторять ненужно. Быстрее разберусь с этим, и свобода не за горами. Когда я появилась на пороге, свет ламп, озаривший мне путь, открыл поистине живописную картину. Стоит пыль клубом, в метре от босса, сломанный стул, дубовый такой, хороший, специально привезенный для проведения разговоров наедине с ним. За столом сидит его высочество, а на коленях восседает молоденькая фотомодель, красивая, стройная. Ну, просто красавица, ноготочки наманикюрены, по-хозяйски обвивают шею повелителя. Наигранно смеется, проводит своими пальчиками по его темным волосам чуть ниже плеч. Вот терпеть не могу, мужчин с длинными волосами, а ему ни чего так, даже идет. Невольно засматриваюсь, но тут же себя отдергиваю; собственно я не за этим пришла сюда. Тут есть уже, кому его порассматривать да приласкать, если потребуется сие действие.