Сенатор Райан в черном костюме и красно-синем полосатом галстуке подошел ко мне, достал карту-ключ, прикладывая ее для входа в лифт. Двери открылись, и он поторопил меня. Мы доехали до третьего этажа с наименее дорогими номерами. Я лишь час его времени, не больше, он не чувствовал необходимости прилагать много усилий ради обычной проститутки. Я наивно полагала, что мы отправимся в шикарный люкс, но это не «Красотка», я не Джулия Робертс, а он определенно не Ричард Гир. Это моя жизнь, хаотичная и закрученная в какой-то сюжет фильмов девяностых, только без привязчивого саундтрека. Мы вышли из лифта, и он положил руку мне на поясницу, ведя в номер дальше по коридору. Мне хотелось обернуться, очень хотелось, просто, чтобы увидеть, что Алекс где-то поблизости, спрятался за углом. Мне хотелось увидеть его, но раскрываться перед его отцом не было желания. Он и так уже не доверял. Я чувствовала исходящее от него напряжение, но вместо того, чтобы прислушаться к интуиции, мужчина игнорировал ее. Его плотские желания пересилили все логичные мысли.
— Пришли, — шепнул он мне на ухо, прикладывая карту-ключ и открывая дверь.
Отступив в сторону, сенатор позволил мне пройти вперед. В комнате было темно, единственный источник света — открытая дверь в коридор. Я пыталась нащупать рукой выключатель на стене, проходя дальше в номер, за спиной раздался щелчок закрывшегося замка. Наступила темнота, никакого света. Незнание того, что было позади меня или передо мной, пугало, оставляя уязвимой для него.
— Сенатор Райан? — Мой голос срывался на каждом-гребанном-слоге.
— Я тут. — Именно тогда его руки оказались на мне, притягивая к его груди. Нюхая мои волосы, он горячо выдохнул мне в шею, и запах виски стал тошнотворно сладким. — В ту же секунду, как я увидел твое сексуальное маленькое тело, понял, что должен заполучить тебя.
— Воу, думаю, тебе нужно притормозить. — Я нервно рассмеялась, убирая ладони со своей талии и слегка отталкивая мужчину, от чего он стал более агрессивным.
— Тут я говорю тебе, что делать, — произнес он, сжимая мои волосы в кулак, запрокидывая голову чуть набок. Когда я попыталась отстраниться от него и его губ, он крепко вцепился мне в бедра, болезненно сжимая.
— Прекрати, ты делаешь мне больно! — вскрикнула я, паникуя и пытаясь вырваться. Пальцами вцепилась в его руки, до крови повреждая ногтями кожу.
— Хочешь поиграть грубо? — Сенатор развернул меня к себе и поцеловал. Я склонила голову, уворачиваясь, но это лишь подстегнуло его садистскую игру. Хватка на мне стала жестче, он толкался и врезался в меня, ведя спиной к кровати.
— Отвали от меня нахрен! — Я толкнула его в грудь, пытаясь создать дистанцию между нами.
— Продолжай бороться, красавица, я хочу, чтобы ты продолжала, — сказал он, вновь припадая к моему рту, прижимая язык к плотно сжатым губам.
Я боролась яростно, пихаясь и пинаясь, даже умудрилась съездить пару раз кулаком ему по лицу. Было приятно ударить его и причинить боль.
«Если бы я только могла добраться до пистолета», — подумала я, чувствуя его тяжесть в сумочке.
Словно услышав мои мысли, он схватил меня за запястья и с силой опустил их, удерживая по бокам. Что совершенно меня обездвижило. Он силен, очень силен. Я попыталась пнуть его коленом по яйцам, но он ожидал каждое мое движение, блокируя и уворачиваясь. Энергия кончалась, я медленно проигрывала.
— Дерзкая киска, — проворковал он, с силой кинув на кровать. — Веди себя прилично!
Прошло меньше минуты с нашего прихода в номер, и я уже оказалась на краю. Что произойдет в следующие две минуты? Три? Четыре? Я отказывалась проверять.
Пинаясь изо всех сил, как только могла, я яростно ударила его каблуком в живот. Он застонал и обозвал меня пиздой, шлепнув по ногам, когда кинулся на меня, чтобы оседлать мои бедра. Схватил меня за руки, соединяя запястья и поднимая их над головой, сковывая меня.
— Можешь перестать сопротивляться, крошка, — задыхался мужчина. — Я все равно щедро заплачу тебе.
Ремень сумки впивался мне в плечо, и я оглядела кровать в ее поисках. Ключ к моему спасению был в дюйме от головы. Так близко, но в то же время так далеко. Не было никакой возможности добраться до пистолета, так как он сдерживал меня: всем телом прижимая к кровати, фиксируя руки над головой. Нет, мне надо расслабиться, перестать бороться и прикинуться понимающей.
— Хорошо, — согласилась я, послушно кивая. — Я спокойна.
— Хорошо. Что скажешь, если мы снимем это с тебя? — поинтересовался он, садясь на пятки и задирая платье к бедрам.
Я ждала идеального отвлекающего момента, пока подол поднимался выше, медленно показывая белье, и наблюдала за его лицом. Сантиметр за сантиметром он поднимал черную ткань, пока не открыл татуировку. Руки мужчины замерли, глаза прищурились, пока он молча читал свеженанесенные чернила.
Алекс.
Дымчато-серые глаза уставились на меня, предательство и понимание отразились на его лице. Понял, что его подставили. Шок вывел его из строя и дал мне этот единственный шанс. Сунув руку в сумочку, я обхватила пальцами холодный металл и выхватила пистолет. Снимая с предохранителя, я направила ствол прямо в середину покрытого потом лба сенатора.
— Да, именно так. Ты знаешь, что это, — произнесла я, скидывая его с себя и садясь на колени.
— Он здесь? — спросил сенатор, его голова резко дернулась вперед в ответ на вопрос, словно кто-то толкнул его.
Я улыбнулась, зная, что означало это движение.
— Привет, пап, — произнес Алекс, — помнишь меня?
Глава 12
Этот парень — уголовник и бесполезный кусок дерьма — моя слабость. Плохая привычка, вредящая здоровью, но я не собиралась его бросать. Все в нем заставляло сердце сжиматься, голову — кружиться, а тело — возбуждаться. Мне надо было увидеть его, и я бросилась через кровать к лампе на ночном столике. Включила ее: мягкий свет залил комнату, озаряя все происходящее перед глазами. Алекс стоял над сенатором, прижимая Colt к его затылку. Они были так похожи друг на друга, но выражения их лиц были совершенно разными: один был сердит, но высокомерен, другой — смущен, но горд.
— Вставай, — приказал Алекс, хватая отца за руку и поднимая его, чтобы подвести к стулу за круглым столом. — Сядь.
— Я думал, ты умер, — пробормотал сенатор, присаживаясь.
— Нет, ты надеялся, что я умер. В этом разница. — Алекс кинул взгляд в мою сторону. — Мелкая, привяжи его к стулу.
Положив пистолет на стол, я взяла сумочку. В ней лежали два шелковых галстука и четыре пары чулок, что отлично могло послужить веревкой в случае необходимости. Алекс продолжал держать отца на прицеле, пока я связывала этого извращенного придурка. Сенатор следил за каждым моим движением, его лицо было спокойным, невозмутимым и не выражало никаких признаков страха. Мужчина сохранял самообладание под давлением обстоятельств. Было настоящей потерей то, что он настолько коррумпирован, потому что с его властью и харизмой, в сочетании с убийственной внешностью, он мог бы сделать для Сената великие вещи.
— Теперь никуда не денется, — заявила я, вставая.
— Отличная работа, — Алекс обнял меня за шею, целуя в лоб.
— Что, сынок, подослал свою подружку, чтобы она меня подставила? — спросил сенатор, неодобрительно цокнув языком.
— Знал, что у тебя слабость к молоденьким красоткам, — ответил Алекс, окидывая меня взглядом и подмигивая.
Я улыбнулась, краснея. Его отец опустил голову и вздохнул.
— Я говорил Фрэнки не переживать. Что ты для меня не угроза, но он сказал… нет, предупредил меня, что ты стал хуже, более жестоким, чем раньше. Надо было его послушать.
— Ну да, он умный мужик, пап. Тебе надо было послушаться его, когда он предлагал запереть меня или отправить в интернат. Ты ошибся, думая, что сможешь исправить меня и сделать из меня то, чем я не являлся. Знал же, еще когда мне было пять, что из меня вырастет, — сказал Алекс, подвинув еще один стул и сев напротив сенатора.
Он усмехнулся.
— Мы все делаем ошибки.