— Ты похож на отца, — выпалила я.
— Хорошо, — заметил он и, сжав мою руку, помог встать ровно.
Я же пялилась, потрясенная его изменением. Даже татуировка звезд на правой стороне шеи исчезла, ее скрыл тональный крем. Он заметил мой взгляд и, нахмурившись, прикусил губу (в которой не было пирсинга).
— Это тебя шокирует, да?
Я отрицательно покачала головой и заметила собственное отражение в зеркале: цвет волос теперь приобрел смысл. Понятно, чего он надеялся достичь.
— Мы работаем под видом твоих родителей, так?
— Почему нет? — Он подвел меня к кровати и, присев, поднял упавшую туфлю, надевая ее мне на стопу. — У нас их одежда, а вскоре будут и деньги.
— Отмытые деньги, — поправила я, смотря на закрытую дверь ванны, ожидая, когда выйдет Адриана, а Алекс же поднимал руку все выше и выше, легонько касаясь бедра.
— Еще одна причина, чтобы украсть их, — сказал он, дотронувшись кончиками пальцев до моих трусиков, надавливая чуть сильнее, толкаясь и лаская, доводя меня до белого каления.
И когда я уже была готова схватить его за этот чертов галстук, чтобы повалить на кровать, он убрал руку и встал. Выпятив губу, я насупилась, и он, наклонившись, быстро чмокнул меня.
— Ты закончила?
— Да, — подтвердила я, тяжело дыша от возбуждения, и насторожилась. — А что?
— Мне надо, чтобы ты пошла со мной.
Он взял меня за руку и вывел на улицу. Комната Адрианы и Питера находилась шестью дверями далее. Это была быстрая прогулка, и когда мы приблизились к ней, мой парень выбрал этот момент, чтобы быть милым.
— Ты прелестно выглядишь.
Улыбнувшись в ответ, я пробежалась пальцами по его серебряному галстуку.
— И Вы неплохо выглядите, сенатор.
Алекс резко остановился и прижал меня к стене между номерами. Я не успела даже вздохнуть, как его губы оказались на моих, грубые и властные, сильная ладонь легла на бедро, поднимая его, и он толкнулся в меня. Схватившись за лацканы пиджака, я дернула его к себе, пальцы сильнее впились в ногу, и он поймал мою губу зубами, вызывая наш общий стон.
Неровность на стене впилась в спину, когда Алекс перенес весь свой вес на меня. Поморщившись от боли, я тут же забыла о ней, когда он накинулся на шею, целуя и прикусывая кожу. Он прижался ко мне и скользнул рукой выше под платье, накрывая ладонью задницу. Я потерялась в ощущениях и притянула его лицо обратно к себе, целуя изо всех сил.
Мы собирались трахнуться прямо в коридоре, я чувствовала пальцы Алексы, оттягивающие резинку моих кружевных стрингов. Затем раздался громкий кашель.
С прижатыми друг к другу губами мы застыли, и я открыла глаза, заглядывая через плечо Алекса. Там стояла женщина с улыбкой на лице. Мое же лицо залило краской от смущения.
— Вы что-то уронили, — все, что она сказала и ушла.
Алекс освободил меня и опустил глаза на место, куда указала женщина. Он рассмеялся, наклонился и поднял это.
— Что там? — поинтересовалась я.
— Не зови меня больше сенатором, ладно? — попросил он и подмигнул, после чего приколол что-то на ворот моего платья.
— Ладно. — Я опустила взгляд: там оказался значок из кампании сенатора, который я забрала два месяца назад. Удивленно посмотрела на Алекса. — Откуда?..
— Пойдем, — он оторвал меня от стены и повел в номер Питера и Адрианы.
Уставившись на значок, я поразилась его внезапному появлению в моей жизни. Мне было известно, что он был у Алекса, но я не знала когда и зачем он забрал его из моей сумки. Так неожиданно.
— Мэди.
— Да?
Алекс кивнул в сторону, где у раковины стоял Питер со скрещенными на груди руками. Выглядел тот взволнованным, переводя взгляд с меня на Алекса и обратно. Это было очень странно, и мне сразу стало понятно: что-то было не так.
— Так, что происходит?
— Ты мне веришь? — спросил Алекс, встав передо мной.
Я прыснула от смеха. Мы уже давно прошли это.
— Точно. Глупый вопрос.
Я попыталась заглянуть ему за спину, но он двигался вместе со мной, блокируя обзор.
— Какого хрена тут происходит?
— Питер мне кое-что предложил, чтобы помочь нам сосредоточиться.
— Как сосредоточиться?
— Кое-что для концентрации нашего внимания на деле, — усмехнулся он кривовато и непринужденно. — Не знаю, заметила ли ты, но есть у нас склонность отвлекаться.
Я дотронулась до следов размазанной помады на лице.
— Это еще мягко сказано.
— Именно! — согласился он и, взяв меня за руки, пошел спиной к раковине.
Питер отошел, открывая вид на ручное зеркальце с несколькими дорожками кокса. Я глянула на Алекса, который, как оказалось, уже наблюдал за мной. Он нервничал и сомневался, заору ли я на него или поцелую. И это удивило меня сильнее всего.
— Что думаешь? — спросил он.
— Я думала, ты против кокса.
— Был и все еще против, но ты же настойчивая и взяла его у Рамона, а мне надо, чтобы ты сосредоточилась. Так что вот.
— Вот, — повторила я, нервно кусая щеку изнутри. — Ты когда-нибудь его пробовал?
— Да.
— И как ощущения?
Алекс улыбнулся, зная, что поймал меня.
— Это заставляет тебя чувствовать себя на миллион баксов.
Я кивнула и хлопнула в ладоши, чувствуя, как возбуждение нарастает.
— Я за.
— Хорошо. Хочешь, буду первым?
— Да, пожалуйста, — голос прозвучал так по-детски, высоко и невинно.
Он засмеялся.
— Ну ладно.
Я внимательно следила за ним: как он свернул двадцатидолларовую купюру и приставил ее к дорожке, чуть нависнув над ней. Наклонился и сунул конец трубочки в ноздрю, закрыв другую пальцем. Одновременно с сильным вдохом одним движением он провел ей над порошком слева направо. Запрокинув голову, Алекс сжал обе ноздри, шмыгая носом и дыша через рот.
— Ебать, — выругался он и повернулся, протягивая мне скрученную купюру. — Твоя очередь, Мелкая.
— Ладно, — я взяла деньги дрожащей рукой, сердце колотилось. Поднеся скрученную двадцатку к оставшейся дорожке, я сделала один глубокий вдох.
На сцену вышел кайф от кокаина, принеся с собой весь спектр чувств, захвативших меня. От первого вдоха обожгло слизистую и защипало в носу, вторая же дорожка, выложенная передо мной, с легкостью проскочила во вторую ноздрю. Наркотик молниеносно проник в систему.
Сначала меня потрясло количество возникшей энергии, и я не знала, что делать. Мне казалось, я могла пробежать километров тридцать, но тогда всплыла логичная мысль: а что буду делать потом? Разум и тело находились в постоянном конфликте, и это только прелюдия перед главным эффектом.
Вошла Адриана и с первого взгляда поняла, что мы сделали. Питер попытался объясниться, привести свои доводы и успокоить ее, но она не стала слушать. В тихой ярости она смыла остатки Wildcat в унитаз. Питер даже не пытался остановить ее, да и нам с Алексом было плевать. Пузырь радости плотно окутал нас, блокируя от остального мира, мы были более напряжены и собраны, чем обычно, крепко держались за руки со знающими улыбками на лицах.
И ничто ни бомба, ни упавший с неба метеорит не могли препятствовать этому.
Это была стадия эйфории от кокса: полное чистое счастье, несмотря на внешние обстоятельства. Она продлилась около десяти минут, после чего медленно уступила место стадии непобедимой силы. К этому добавилась болтливость, слова вырывались изо рта нескончаемым потоком. Алекс не отставал, поддерживая мою нелепую беседу, перекидываясь со мной банальными шутками.
А потом были поцелуи с Алексом под кайфом. Каждый нерв покалывало, неимоверно возбуждая. Мы целовались и целовались, обезумев, пока не заболели губы и языки.
Мне не хотелось, чтобы это заканчивалось.
Находясь на юге Сент-Луиса, после постоянных напоминаний Адрианы, мы с Алексом наконец-то смогли сфокусироваться на деле. Питер заехал на парковку за зданием и выключил зажигание. Глянул на Алекса и вот оно: всемирный мужской кивок. Не прощание, а пожелание удачи. Мы вышли из старенького «форда эскорта» с вещами в руках: у Алекса портфель из коричневой кожи с золотыми застежками, где лежали необходимые документы, и поддельная сумочка Гуччи у меня.
Было облачно, воздух пах дождем, дул пронизывающий ветер, снося меня.
— Что скажешь, Мелкая? — Алекс поймал меня и, удерживая, положил руки на бедра. — Готова к этому?
Самое крупное наше мошенничество, но все было иначе. Меня не настигла боязнь сцены, которая всегда появлялась прямо перед работой. Я чувствовала себя непобедимой, смелой и сильной. Теперь я могла сделать что угодно, и сходить в банк с фальшивым сенатором было первым в моем списке дел.
Подняв голову, я встретилась с его взглядом.
— Давно готова.
— Ну что же, тогда веди, босс.
Войдя в банк, я поразилась, насколько маленьким и невыразительным тот был. Потрепанное помещение с полинявшим ковром в коричнево-оранжевую клетку. Потускневшие старые деревянные стойки, с которых слезал лак. Двое невооруженных охранников. Ограбления были не частыми, последний раз тут это случалось в 1976. Монотонность стала привычной за прошедшие годы, бдительность спала благодаря ощущению безопасности небольшого городка. Но, несмотря на беспечное отношение к охране, хранилища тут были забиты до отказа.