Шустрое вмешательство Алекса позволило вовремя доставить ее в больницу. Она была жива и… общительна. Пару дней назад я видела ее в новостях. После всего, что мы ей устроили, ограбив магазин и приставив пистолет к голове, старушка продолжала всем говорить, какая мы милая и очаровательная пара.
— Сойер, мы в порядке. Почему бы тебе не побеспокоиться о себе и о том, как ты пересечешь границу, ладно? — он кивнул, слушая заумный совет, который пропустил мимо ушей. — Ага, понял. И тебе лучше не звонить сюда больше, — он нажал на кнопку, но ничего не произошло, поэтому Алекс просто с силой опустил телефон экраном на стол, разбивая экран. — Что за херня.
Он откинулся на стуле и запрокинул голову на стену. Попытался провести руками по волосам, которых больше не было.
— Могу поспорить, теперь ты жалеешь, что сбрил их?
— Ага, — согласился он с вялой улыбкой. — Я плохо справился с ситуацией.
Поднявшись на колени, я проползла через комнату к нему и, устроившись между его ног, устремила на него взгляд.
— Теперь наступило «позже»?
— Я не знаю, что тебе сказать, — простонал он, наклонился и уставился на мои руки, лежавшие на его бедрах. Сбитые и припухшие костяшки оказались прямо у него на виду, я попыталась спрятать их, но было поздно. — Какого черта с тобой произошло?
— Ничего, — я поднялась.
— Чушь! — возразил он и, схватив меня за талию, притянул к себе на колени, чтобы лучше обследовать боевые раны. — Господи, детка, — пробормотал он, целуя каждый пальчик. Когда он поднял на меня глаза, они горели гордостью. — Кого вырубила?
Я улыбнулась, вдруг застеснявшись под его полным обожания взглядом, румянец залил мои щеки и шею.
— Одна дрянь в камере не следила за языком. — Эти воспоминания были мрачными. Жизнь без него проходила в темноте. — Я тоже не особо справилась с ситуацией.
Алекс кивнул, обнял и уперся лбом в плечо.
— Блядь, я сорвался.
Для него эти дни порознь прошли хуже. Он рассказал, что в первый вечер, отходя от кокса, был весь на иголках и подозрителен как черт. Федералы язвили на мой счет, пытаясь разговорить его и выбить признание. Такую же тактику использовал Гаррет со мной, только с ним это были грязные комментарии, полные сексуального подтекста. Алекс, будучи вспыльчивым собственником, когда речь заходила обо мне, взорвался, и вся жестокость пришлась на лицо охранника.
— Я просто хотел, чтобы они заткнулись, — он сжал мою футболку в кулаках.
Избавление от его волос произошло за два дня до отправки в Феникс. Оковы сняли, все казалось спокойным. Охранник отвел его в душ, где он должен был помыться и переодеться в оранжевый комбинезон. На обратном пути Алекс, увидев себя в зеркале, отметил свою схожесть с отцом и попросил обрить ему голову. Охранник отказался, Алекс напал и чуть не прикончил парня. Ему удалось все сбрить до того, как кто-то успел до него добраться.
К концу его пребывания там четыре федеральных офицера оказались в больнице с травмами средней тяжести, один впал в кому. Обвинения против него множились в геометрической прогрессии. Не было никакой надежды получить снисхождение суда за такое агрессивное поведение. Его отметили, как непредсказуемого и опасного. Было небезопасно выпускать его за стены тюрьмы.
Так что его ждала жизнь за решеткой.
Или они так думали.
— Я бы с радостью сел за нас двоих. И даже предложил свою жизнь, если им это было нужно. Единственное, о чем я просил, чтобы один из этих ублюдков в костюмах добился полного помилования для тебя. Я подписал признание, — сообщил он, заправив локон волос мне за ухо. — Все было уговорено.
Пораженная и ужаснувшаяся его признанием, я отпрянула от него.
— Ты… зачем ты это сделал?
— Потому что, — схватив мои запястья, он удержал меня на коленях. — Я пытался вернуть тебе чертову жизнь! Я не мог просто сидеть и позволить тебе гнить в тюрьме, — он закачал головой и сжал мои руки. — Да к черту! Я лучше умру, чем допущу такое.
— Я никогда не просила жертвовать собой ради меня! — я выворачивала кисти, пытаясь освободиться из его слишком сильной хватки.
— Тебе не надо просить! — Он сжал меня еще сильнее и притянул ближе к себе. — Господи, почему ты на меня злишься? Теперь это все равно не имеет значения.
— Я не злюсь на тебя, — произнесла я спокойно. Мысленно же я орала что есть мочи на него.
— Врешь.
— Нет, не вру.
— Я только что видел, как ты кончила у меня на пальцах.
Я прикусила губу, подавляя стон.
Самодовольный придурок ухмыльнулся и вытащил мою досаду наружу.
— Думаешь, я не знаю каждый изгиб и черточку твоего лица?
— Ладно, хорошо, Алекс, ты прав. Я не просто злюсь, я в бешенстве.
Избегая моего прожигающего взгляда, он пожал плечами.
— Я сделал то, что должен был.
— Да, и это было глупо.
Он развернулся, буравя меня взглядом.
— Почему это не дать сесть тебе в тюрьму глупо?
— Ты должен был держать свой чертов рот на замке, помнишь? Мы договорились об этом, а ты что? Обменял свою жизнь на мою и предложил признание?
— Простая оплошность. Я думал, эти козлы сдержат слово.
Хотя было не смешно, но я рассмеялась. Невероятно.
— Знаешь что, они не сдержали его, понятно? Они использовали твое признание против меня. Ты помог им построить все ебучее дело.
— Да, я в курсе, — его лицо исказилось, брови сошлись к переносице. — Когда я узнал, что они собираются закрыть тебя и выкинуть ключ… — его жестокий и страстный взгляд пронзил меня. — Я должен был что-то сделать.
Алекс отдаст жизнь за мою свободу, без вопросов, и я сделаю то же самое. Сложно было понять мою лицемерную злость, но мысль о том, что он исчезнет с лица земли, напугала меня до чертиков. Я и шести дней не смогла прожить без него, но даже в это темное время я знала, что он где-то там, живой и в безопасности, дышит. Эта надежда помогала сохранить последние остатки рассудка, позволяла держаться. А теперь он говорил, что собирался отнять это у меня? Собирался совершить самоубийство? Как мне с этим справиться?
Я обмякла на нем и вдохнула полной грудью его аромат.
— Я чертовски тебя ненавижу.
Он засмеялся, заключая меня в крепкие объятия и раскачивая нас.
— Я тебя тоже чертовски ненавижу.
Глава 24
— Маркус звонил, — огорошил нас Лен, как только мы с Алексом спустились с лестницы.
Наш час наедине официально закончился. Теперь пора было вернуться к делу.
— Да? — откликнулся Алекс не очень заинтересованно, закидывая сумку в багажник.
Он снова стал похож на себя в черной кожаной куртке и выцветших джинсах. Натянутый на голову капюшон толстовки подчеркнул его строгие черты лица и пирсинг.
Словно прошлой недели и не было.
— Он будет ждать нас через полчаса в частном аэропорту в пятнадцати километрах отсюда, — передал Лен.
Мое спокойствие сменилось напряжением.
— Мы полетим на самолете?
— Ага, а как еще, по-твоему, мы переберемся через границу? — он склонил голову набок, изучая мое лицо, полное паники. — Подожди… Ты боишься летать?
— Нет, не в буквальном смысле, — я нервно сглотнула образовавшийся в горле комок. — Я просто видела фильм «Живые» и… (примеч. кинофильм Фрэнка Маршалла, реконструкция печально знаменитых событий о крушении уругвайского самолёта над Андами в 1972 году. Фильм снят по книге Пирса Пола Рида «Живые: История спасшихся в Андах», основанной на документальном материале)
Он растерянно прищурился.
— «Живые»?
— Ну, знаешь, — пояснила я, размахивая руками, показывая самолет, — где они упали в горах Аргентины и ели друг друга.
Лен кивнул и облокотился на капот.
— Похоже на отличное порно.
— Это не порно, ладно? — закатила я глаза. — Там снимался Итан Хоук. (примеч. американский актёр, сценарист и литератор, номинант на премии «Оскар» (2002, 2005, 2014, 2015), «Золотой глобус» (2015) и BAFTA (2015))
Лен моргнул.
— Кто?
— Итан Хоук? — повторила я, но он смотрел на меня так, словно я говорила на китайском, и слегка покачал головой. — Он играл в фильмах «Реально кусается», «Гаттака», «Воины света». — Ничего. Я вздохнула. — «Тренировочный день»?
Наконец в его взгляде появилось узнавание, и он щелкнул пальцами.
— Тощий парень, патрулирующий с Дэнзелем? — я кивнула. — Блин, крутой фильм.
Алекс тер губы, пытаясь не засмеяться.
— Мелкая, ты слишком много смотришь кино.
— Да, но неважно. Именно поэтому меня пугают полеты, — обняв его за талию, я смотрела на него, совершенно искренне делясь переживаниями. — Я не хочу тебя есть.
Лен усмехнулся — он вечно думал членом.
— Ничего такого не произойдет, хорошо? — пообещал Алекс, целуя меня в макушку в попытке успокоить. — К тому же люди обычно не выживают после авиакатастрофы над водой.